Сингулярность

– Твою мать... – шепотом выругался оперативник, сидящий в глубине салона, видя, как у открытой задней двери собирается толпа застрявших в пробке водителей, а полицейский что-то быстро заговорил в закрепленную на ухе гарнитуру связи. – Это засветка. Босс нас на ремни порежет.

– Э... Месье офицер, не надо ничего реквизировать, – примирительным тоном проговорил старший. – Где ваш пострадавший? Давайте его сюда, только помогите мне с носилками. Мой коллега не может оставить пациента.

Через несколько минут на кушетку рядом с Ником скользнули носилки с женщиной, которая, судя по всему, была без сознания. Краем глаза Ник заметил окровавленную повязку на голове и наспех наложенную шину на левой руке, плотно обмотанную бинтами. Машина тронулась, и старший зло выругался.

– Грёбаные социалисты. Как они меня достали своими правилами. Законы то, законы сё, – он зло сплюнул на пол и бросил водителю. – Пуч, остановишься, где потише, мы выбросим эту сучку в кювет.

– А можешь даже не останавливаться, мы ее и так выбросим. Прямо на ходу, – сказал второй и не стесняясь заржал.

Полный отчаянья, Ник почувствовал, что от бессилия у него от края глаз к вискам потекли слезы. Он повернул голову, чтобы взглянуть на пострадавшую в аварии женщину, и глаза его широко открылись от удивления, которое сразу же сменилось неподдельным ужасом.

Как в замедленном кино, он увидел, что бинты на конце шины, закрывающей руку, разлетаются в клочья и из отверстия вырывается короткий язычок пламени. По ушам ударил резкий звук выстрела. На лицо брызнули теплые капли, заставив его рефлекторно зажмуриться. Старший сдавлено всхлипнул, и ученый почувствовал, как на него навалилось тяжелое тело. Почти сразу же прозвучали еще два выстрела. Ник заставил себя открыть глаза и увидел, как женщина рывком поднялась с кушетки и, одним быстрым движением перелетев через обмякшее тело оперативника, сидевшего в глубине салона, оказалась возле водителя.

– Жить хочешь, Пуч? – угрожающе прошипела она, ткнув в его затылок стволом, торчащим из перебинтованной шины, и увидев, что тот энергично закивал, добавила: – Вот и хорошо. Быстро к обочине.

Машина вильнула и резко затормозила. Ничего не понимающий Ник услышал еще один выстрел и короткую фразу «извини, я передумала», брошенную знакомым голосом. Теперь уже аккуратно переступая через лежащие на полу тела, женщина перебралась на свою кушетку и села напротив француза, который пялился на нее неверящими глазами.

– Что происходит, Татьяна? – спросил Ривье дрожащим голосом, который из-под кислородной маски прозвучал неестественно глухо и испуганно.

– Я теперь сама ни хрена не понимаю, – сказала она, отстегивая шину, под которой в ее руке находился странного вида шестиствольный пистолет, закрепленный на запястье. – Все было под контролем, пока американцы не пошли на обострение. А теперь видишь? Она обвела недовольным взглядом забрызганный кровью салон и потянулась, чтобы отстегнуть ремни, удерживающие Ника на носилках. – Так... Только не делай резких движений. Я еще на взводе, могу случайно покалечить, да и действие парализатора у тебя не совсем прошло, могут быть приступы головокружения.

Отбросив в сторону муляж шины и остатки бинта, она аккуратно, как шапку, сняла с головы пропитанную кровью повязку и рефлекторно поправила короткую растрепавшуюся челку. Задние двери машины открылись, и Ник от неожиданности ойкнул, увидев полицейского с пистолетом, направленным ему в лицо.

– Месье, я не имею к происходящему никакого отношения, – скороговоркой выпалил он, поднимая руки. – И эта женщина тоже. Мы ученые. Нас похитили эти бандиты.

– Не суетись. Эти люди со мной. Они подчистят все это дерьмо, – спокойным голосом сказала Татьяна, безразлично пнув лежащего у ее ног в луже крови американца. – Давай быстро выбираться отсюда, пока настоящая полиция не очухалась.

Стараясь не испачкаться, Ник вылез из скорой помощи, и Татьяна потянула его за локоть к небольшому старенькому автомобильчику, стоящему рядом с полицейской машиной. Несмотря на размеры, на заднем сидении вполне хватило места, чтобы они уселись вдвоем, и юркая машинка, резво вывернув с обочины, помчалась по трассе в сторону Женевы.

– Как голова? – спросила Татьяна, когда их молчаливый водитель свернул на одну из развязок. – Я не знаю, что они тебе вкололи, но у меня есть антидот общего действия и легкий стимулятор.

– Ты работаешь на КГБ? – вместо ответа задал вопрос Ник.

– КГБ нет уже почти 30 лет. В России сейчас другие спецслужбы.

– Ты работаешь на них?

– Ник, задавать разведчику вопрос на кого он работает – верх неприличия, – улыбнулась Татьяна.

– Ты только что застрелила трех человек... – Ник бросил на нее быстрый взгляд.