Сингулярность 2.0. Биотех

Елена Петровна подошла к девочке, попросила сплюнуть в кювету. Потом к Егору с той же просьбой. Он все еще не понимал, но послушно сплюнул – следует выполнять все прихоти матери, он теперь на нее завязан.

– Вот! – Она достала небольшую коробочку. – Все видят? Это тест на отцовство. Наблюдайте за моими действиями. Строго по инструкции смешиваю ингредиенты и ждем.

Егор излучал спокойствие. Обещал помочь – выполняет.

Когда на экране прибора проступили цифры 99.99 % – он сразу не понял. Дошло лишь, когда девочка подошла к нему и сказала:

– Ну здравствуй, папа. Я так долго тебя ждала. Мы с мамой и бабушкой каждый день тебя вспоминали.

Нервы Егора не выдержали, и он потерял сознание.

Когда Егора привели в чувство и все более или менее успокоились, слово взял Иван Иваныч.

– Егор, ты понимаешь, что это значит?

– Нет! – воскликнул он. – Ничего я не понимаю! Ни разу в жизни не видел эту даму.

– Опиши последнее, что помнишь до аварии. Хоть что-то. Елку, костюмы… скандал какой-нибудь.

– Скандал помню. Мужик один напился – и в драку…

– Этот? – Перед Егором возникла старая новостная страница.

– Он. А вот и я тут. Знатно мы тогда…

– Это я листаю архив, подделать невозможно. Дату видишь?

– Второго января восемьдесят четвертого, все верно. Сразу после я и… попал. Не помню только, как именно.

– Пятого января была твоя очередь сканироваться… ничего не всплывает?

– Припоминаю…но смутно. Туман.

– Так мы и думали, – проговорила Елена Петровна с горечью в голосе. – Они тебя активировали маской, и помнишь ты только то, что в ней. А в ней – далеко не все. Частичное восстановление, называется.

– Авария случилась спустя год после скандала, – пояснил отчим Егору. – Смотри, листаю дальше. Вот ты в компании полицейских летом… а тут осенью. А вот и сообщение про аварию – дату видишь? 06.01.2985. На год позже!

– А мы с тобой познакомились в июле восемьдесят четвертого. Фотки нас вместе покажите, Иван Иваныч! А через год родилась Мария… ты в коме уже был, – просипела Татьяна, голос просел. И всхлипнула.

– Так это что… – никак не мог осознать Егор. – Вот эта прекрасная девочка – моя дочь?

– Папа, ну наконец-то сообразил! – буркнула девочка. – Меня зовут Маша. Мария Егоровна, четырнадцать лет. Обнимемся, что ли?

Предаваться долго радужному настроению не вышло. Во-первых, чуда не случилось: память не вернулась.

– Ничего, не сейчас – так после! – подбодрил Иван Иваныч. Но настроение все равно упало.

Во-вторых, друзья по службе сообщили Елене Петровне, что к ее дому летит челнок с корабля – того самого, на котором прибыл Егор.

Тут же возник небольшой бедлам – Татьяна с Машей метнулись ползком через двор к дыре забора, Иван Иваныч – приводить в чувство… то есть «будить к завтраку» психолога, Елена Петровна с Антоном – накрывать на стол «завтрак», спустившиеся некстати близнецы – заполошно собираться в школу, попутно пытаясь выяснить, что же тут произошло и почему воняет нашатырем. А Егор глядел на это безобразие широко открытыми глазами и изредка смаргивал.

Гостей с челнока пригласили «отзавтракать с семьей, мы всегда вам рады». Прежде вытолкав жующих на ходу близнецов в школу.

Психолог выглядел испуганным. «Ничего не бойтесь, мы не скажем, что вы вчера напились, куролесили… вы наш друг!» – успел шепнуть ему Иван Иваныч. Чем еще больше напугал.

Гости бдили по-серьезному. Ни секунды не смогли улучить родители, чтобы поговорить с сыном. Нервничали ужасно: ведь так и не объяснили ему толком ни про подозрения насчет фирмы, ни про редактирование маски. Но надежды не теряли: наверняка момент представится, есть еще время до вечера, когда назначено празднование.

А потом случилось ужасное.

Они не стали ждать вечера. Приказали Егору собираться – корабль, сказали, отбывает через три часа.

Юбилярше принесли извинения и вручили презент от фирмы. «Что поделать, следующий рейс только через три месяца, столько позвоночник Егора не выдержит».

Руки-ноги едва шевелились, когда мать помогала собрать вещи сыну. Со всех сторон окружали ребятки из фирмы. Не рыпнешься. Словечка лишнего не молвишь. Это на пороге четвертого тысячелетия. У нее забирают сына! – кричало сердце. Спокойно! – отвечал ум. Доказательств никаких, одни подозрения.

Люди в костюмах, окружая каталку, медленно сошли с крыльца, следом семенили родственники. Тесной группой все вместе тянулись к воротам, за которыми высился челнок. Процессия очень напоминала похоронную, судя по угрюмо-печальным лицам.

Неожиданно ворота распахнулись, и словно ветер ворвались внутрь близнецы.

– Как! Уже? – закричали. – Подождите, у нас подарки!

Следом вошел директор школы.

– Вот, – обратился к главе делегации, безошибочно выделив его из группы, – школьники рисовали сегодня два урока подряд. Специально для ваших сотрудников-великанов – которые там, в космосе. От нашей школы. Надеюсь, подарок не утянет корабль?

Подал знак – и двое старшеклассников, стоящих за ним, вручили ошеломленному главе большущую толстую папку, изрисованную сердечками и нарядно обвязанную ленточками.

– Эм-х… – хрипнул он. Подскочили помощники, забрали папку.