Сингулярность 2.0. Биотех

Врачи помереть не дали. Целых десять лет провалялся в коме! А когда очнулся, да увидел себя без рук-ног… вот тогда было тяжко. Жить не хотел. Злился на врачей – зачем не дали уйти? Кому нужен обрубок? Попросил оградить себя от посещения родных, не нужна ему фальшивая жалость от неприятных людей.

От сумасшествия его тогда спасла фирма, которую «вел», то есть обеспечивал защиту собственности на вверенном участке. Не бросили в беде полицейского: предложили бессрочный контракт. Сказали, он подходит им ответственным отношением к делу, а что огрызок – так поправимо. И – он решился. И – не пожалел: вон какие хорошие протезы поставили. Еще и обследуют регулярно, процедуры-микстуры, даже психолог личный имеется. До конца жизни будет благодарен.

Следующие шесть лет честно прослужил на астероиде. За это время привык к себе новому, поутихла боль. Ну, такой он теперь – урод… и что! Нравилось ему здесь, про Землю не вспоминал.

Но в последний год им овладела навязчивая идея – не из ниоткуда возникла, а по наблюдению за подопечными. Как же великаны радовались весточкам с Земли, от детишек своих… Напрямую общение с землянами запрещено из соображений секретности, даже где находятся и что за астероид – никто не знает, дозволен лишь обмен письмами и небольшими посылками – однако сколько эмоций они вызывали – бурю страстей!

И ему тоже захотелось иметь свое продолжение: как-никак, скоро сорок три стукнет. Какой же он дурак, что не сдавал в молодости семенной материал, «рано еще», – смеялся. А теперь лишь клонированием можно получить потомство – не совсем то… но хоть так! А вот великаны – мимо: раздутые ткани не поддаются клонированию. Еще одна причина его ненавидеть, кстати.

Будет непросто. Главная проблема – он не в состоянии выдерживать земное тяготение, а ребенку не место тут. Как быть? И Егор придумал: поможет семья. Душа не лежит возобновлять общение, чужие они ему, но – придется. Упросит мать взять на воспитание внука-клона – не за просто так, зарплату будет им переводить. А он, отец – о как сладко звучит это слово! – тоже будет бегать к каждому кораблю за весточкой… и в отпуск к дитю регулярно… на сердце сладко щемило, когда представлял.

В общем, прикинул и решил: пора, нельзя дальше тянуть. И подал рапорт на отпуск.

А ему отказали! «Кого я оставлю вместо тебя?» – отрезал начальник.

Но тут очень кстати на фирму пришло прошение от семьи – отпустить Егора на юбилей матери, той исполнялось семьдесят пять. Бумага проведена через министерство труда, то есть в случае невыполнения последуют санкции на работодателя. И начальство, скрипя зубами, согласилось. У фирмы свой корабль, на нем и полетит, уже все обговорено, завтра старт. В одну сторону лететь чуть больше месяца.

Матери уже можно на пенсию – как раз время освободится для будущего внука, его ребенка. Егор довольно похрюкивал: надо же, насколько удачно сложилось – юбилей плюс задумка о клонировании… мироздание благоволило его замыслу!

Последние дни еле терпел. Аж руки-ноги тряслись. Или казалось? Протезы разве могут трястись? Неважно. Но внутренности точно потряхивало. Удивительно: годы не вспоминал про Землю, а тут вдруг словно с цепи сорвался. А потому что – дети. Он хочет своих детей. Неизвестно, сколько ему осталось на этом свете. Теплое солнышко опять же. Воздух – настоящий, а не регенерированный. Травка, море, песо… э, нет, песочка не надо, сыт здешним.

«Когда же закончится эта гребаная смена?»

Основная жизнь на объекте сосредоточена в пещерах, связанных сетью туннелей, там светло и тепло. Но пост Егора – снаружи, в будке. Солнце восходит и заходит трижды за сутки (время отсчитывают по земным часам). Ему нравится послеполуденная трехчасовая темень. Мириады звезд глядятся в него ровно, упорно… будто силятся что-то сказать. Но сегодня не до них. «Чего уставились? Пора и честь знать!»

Наконец-то тьма рассасывается. В сереющей предрассветной мгле причудливо изгибается испещренная кратерами каменная твердь. Высятся антенны по периметру, пузырятся солнечные батареи. Зловеще чернеет катапульта – местный «крематорий»: из нее умерших работников отправляют к звездам – нечасто, но случается.

Внезапно в памяти всплывает картина: он, малыш, прижался к матери, она охватила его, стоят на какой-то крыше, рядом телескоп. Те же мириады звезд смотрят на них, но по-другому: мерцают, подмигивают, никакой ровности излучения нет и в помине. Ему тепло, хорошо. И – восторг. Восторг заполняет с головы до пят.

Егор помотал головой, отгоняя наваждение. Мать помнилась сухой и злой, не замечал от нее особых нежностей.

«А-а, вот же накрутил себя, сказки уже мерещ…» – мысль докончить он не успел.

В уши ударил зычный гудок, извещающий конец рабочего дня. Глаз коснулся первый луч восходящего Солнца.

Дождался-таки! Дотерпел. Да здравствует отпуск!

30 сентября 2999 г., Земля