Сингулярность 2.0. Биотех

– Ага. Барташова с Крамской вводный инструктаж начинают. – Внезапно Виктория уловила невысказанное желание подруги, вскочила. – Хочешь посмотреть? Я сейчас устрою!

Опрометью выбежала из палаты, спустя минуту вернулась с планшетом. Села, повернув его так, чтобы полулежащей на подушках парализованной Инге было хорошо видно. Подключилась к внутренней трансляции. На экране появился конференц-зал верхнего, публичного яруса. В зале сидели тридцать человек, – второй отряд добровольцев, в этот раз исключительно женщины. И за столом перед ними сидели женщины: моложавая, с первой сединой в волосах генерал-майор медицинской службы, возглавившая Проект полгода назад после смерти предшественника, и строгая профессор-генетик, ученица и преемница Аркадия Ионовича. Проект становился вотчиной женщин, и это правильно. Этап смертей и трагедий остался позади. И Виктория, и Инга на это надеялись.

Жизнь на Земле возникла и миллиарды лет существует под непрерывным ливнем солнечной радиации. Но Солнце не только источник энергии, оно регулятор развития каждого организма. Даже существа, родившиеся с одинаковой ДНК, не останутся идентичными. В эпигеноме, совокупности молекулярных меток, управляющих активностью генов, прописан личный код жизни. И код смерти. Потому что вечность, бессмертие – враг эволюции. Только в смене поколений залог устойчивости и разнообразия биосферы, залог ее победы над энтропией.

Как все эукариоты, человек – заложник круговорота жизни и смерти. Чем активнее техносфера заполняет планету, чем значимее антропогенный фактор, тем сильнее обратный прессинг. Просыпаются встроившиеся в геном миллионы лет назад ретровирусы, чужое ДНК преодолевает межвидовой барьер и запускает пандемии, необходимое для хромосомной стабильности метилирование генов отключает онкосупрессоры. Вариантов много, итог один. Код смерти – это оружие эволюции, защита биоценоза планеты от видов, явно доминирующих, угрожающих нарушить равновесие. Надежное, отточенное за миллиарды лет оружие. Ортоконы, артродиры, трилобиты, круротарзы, динозавры – кто следующий в этом ряду? Человек? Как избежать уготованной участи, разорвать цепи биологических законов?

Ответ подсказали биоценозы «черных курильщиков», голый землекоп, – существа, обитающие глубоко под землей и на дне океанических разломов. Может быть, изолировав организм от солнечного света, воздействуя на него лишь волнами определенного узкого диапазона, удастся перекодировать хранящуюся в эпигеноме информацию?

Лабораторные опыты над культурами клеток дали положительный результат. Но с переходом к экспериментам над целостными организмами исследователей ждал неприятный сюрприз. Кодирующая последовательность световых импульсов, эффективная для одного вида, была бесполезной, а то и смертельной для других. Потратив годы, ученые смогли бы создать популяцию супермышей или невосприимчивых к вирусным инфекциям морских свинок, но к выживанию человечества это не имело никакого отношения. И тогда родилась идея Проекта.

То, на что согласились добровольцы, больше всего походило на поиск тропинки через минное поле с завязанными глазами. Один неверный расчет, ошибочная интерпретация полученных данных, и дивный новый свет разрушит структуру хроматина, энхансеры активируют промоторы чужих доменов, гипометилирование запустит взрывную транскрипцию спавших генов. А когда минное поле было пройдено, впереди их ждала стена. Можно составить сколь угодно эффективный код, но если прекратить воздействие, «память Солнца» вернет эпигеном к исходному паттерну. Память света, заложенная в клетки организма еще до рождения.

Способ, как преодолеть эту стену, они нашли. Но займутся этим уже другие. Те, кто сидит сейчас в конференц-зале. Когда-нибудь оптическая пушка станет по-настоящему эффективной, безопасной и экономически целесообразной, появится ее прототип для промышленного производства, пойдет на конвейер. Когда-нибудь кодирующие эпигеном облучатели будут стоять в каждом перинатальном центре, в каждом акушерском пункте. И тогда человечество выиграет войну с Солнцем.

– Какие они красивые, – прошептала Инга.

– Мы тоже не были дурнушками, – возразила Быстрякова. – Просто мы были первыми. Мы должны были это сделать.

– Я об одном жалею. Напоследок не увижу рассвет. Я раньше любила встречать рассвет. Теперь поздно…

– Почему поздно?! Я сегодня же пойду к Барташовой, добьюсь для тебя разрешения. Я…

Виктория запнулась. Поняла, что серые глаза подруги смотрят в вечность.

День 1633. Виктория

Генерал-майор ходила по кабинету, нервно покусывая губы.

– Товарищ подполковник, с первых дней моего руководства Проектом я старалась выполнить все ваши пожелания. Убрать самоликвидатор – с удовольствием, предоставить неограниченный доступ к информации – пожалуйста, организовать встречи с детьми – ради бога! Но то, что вы просите… Ладно, давай отставим субординацию. Виктория, твой организм стабилен, здесь тебе ничего не угрожает. Но подниматься на поверхность для тебя пока что опасно.

– «Пока что»? И как долго это «пока» продлится?