Сингулярность 1.0. Космос

С дисплея корабля, покинувшего Солнечную систему в две тысячи триста пятьдесят восьмом году, на него смотрела Диана Шнит. Женщина на фото выглядела на несколько десятилетий моложе оригинала, но это была она, несомненно. Те же черты лица, тот же цепкий взгляд светло-серых глаз. Хватаясь как за соломинку, Корницкий поспешил прочесть текст справа от фото. Соломинка выскользнула. Чёрные буквы на белом фоне сообщали: «Диана Шнит». Зенон из его сна никуда не делся, он прятался где-то в уголке сознания. И теперь громко захохотал.

Понимая, что должен немедленно найти хоть какое-то рациональное объяснение, Корницкий принялся читать текст под именем. «Специальность: инженер-климатолог. Год рождения: 2335. Родители: отец – Марк Шнит, мать – Инна Коблева…»

Пелена сумасшествия лопнула. Вацлав выдохнул облегчённо.

– Это же ваша…

– …внучка. Дочь Марка, которая родится очень нескоро. Вырастет, получит хорошую специальность, полетит терраформировать планету, названную в честь её бабки… и не долетит. Одна из семидесяти шести тысяч.

Она резко сжала кулаки, зажмурилась, но не заплакала. Ей понадобилось не меньше минуты, чтобы справиться с собой. Затем она открыла глаза, снова заговорила. Голос сделался холодным и властным, каждое слово – приказ:

– «Фритьоф Нансен» продолжает экспедицию в соответствии с полётным заданием. До возвращения на Землю ты не скажешь никому ни слова о том, что здесь произошло. И на Земле сообщишь об этом не сразу, а в две тысячи триста пятьдесят восьмом, после того, как «ТС 236» войдёт в одни Врата и не выйдет из других. Орбита одиночного коричневого карлика – вполне надёжное место, чтобы сохранить космический корабль. Он останется целым и невредимым не то что десятки – тысячи лет. Когда придёт время, думаю, потомки найдут способ забрать находящихся в грузовом модуле людей. До тех пор – никакой информации! Даже о вспышке сверхновой. Они могут посчитать её опасной и отложить полёт, могут вообще заморозить проект терраформирования. А такого случиться не может, потому что не случилось. Мы должны восстановить последовательность событий во что бы то ни стало. Иначе временной парадокс сделает это за нас. Вацлав, ты понял? Мы – и наш экипаж, и эти люди – надеемся на тебя.

– Д-да. Почему вы говорите только обо мне? А вы?

– Я остаюсь. Не доверю автопилоту коррекцию орбиты. Я должна убедиться, что «ТС 236» не упадёт на субзвезду… – Диана Шнит запнулась. Внимательно посмотрела на пилота, призналась: – Вацлав, мне нельзя вернуться. Я не смогу видеть, как внучка растёт на моих глазах, взрослеет, из девочки превращается в девушку, и знать, что всё это время её обезвоженное тело лежит в потерянном корабле за сотни световых лет от Земли. Я сорвусь! А значит, такого варианта событий не существует.

– Но в пилотском модуле нет установки гибернации, – растерянно пробормотал Корницкий. – Как вы протянете эти годы? Запасов кислорода не хватит на пятьдесят с лишним лет. А продовольствие? Даже если мы перенесём сюда всё, что есть на «Нансене»…

– Мы ничего не будем переносить. Чтобы вывести «ТС 236» на орбиту субзвезды и убедиться в её стабильности, запасов мне хватит.

Она наконец-то разжала кулаки, улыбнулась. Вопрос: «А потом?» – так и не слетел с губ Вацлава.

Земля, 2401 год

Гости объявились утром, но старик был предупреждён о визите и установил будильник гипносна на нужное время. Он успел умыться, побриться, надеть парадный мундир, и когда два башибузука двенадцати и девяти лет взлетели на крыльцо, встретил их во всеоружии.

– Привет, дед! Ты видел сверхновую? – с порога потребовал доклад старший.

– Нет. Я спал.

– Как спал?! Это же событие тысячелетия! Мы ради него с Дианы прилетели, а ты – проспал?!

– Ничего, деда! – поспешил успокоить младший. – Она и днём светится. Пошли, покажу!

Схватил за руку, потянул. Старик послушно вышел вслед за ним. Бетельгейзе сверкала на утреннем небе, придавая ему фантастический оттенок. Даже Солнце не способно было притушить её блеск.

На лужайке перед домом стоял прогулочный флайер. Высокая худощавая женщина в светло-зелёном комбинезоне медленно шла от него. Увидела старика, улыбнулась, помахала рукой.

– Доброе утро! Принимайте нахлебников.

– Доброе утро. Как долетели?

– Спасибо, хорошо.

– Илья не с вами?

– Нет, мы втроём. У мужа много работы. И вы же знаете отношение детей первопроходцев к этой сверхновой. Мама Ильи умерла от последствий облучения, полученного, когда фронт вспышки достиг системы WASP-13.

– Да уж… – Старик вздохнул. Поспешил сменить тему. – Идёмте завтракать?

– Позже. Давайте сначала бабушку навестим, а мальчишки пусть тут погуляют. На Диане мы таких лесов пока не вырастили.

До Мемориального кладбища героев космоса флайер доставил их за сорок минут. В действительности, захоронений там не было. Кто-то не вернулся из экспедиций, другие завещали развеять свой прах на орбите родной планеты либо над её лесами, горами, океанами. Но тем ни менее это было кладбище – место, куда можно прийти, пообщаться со своими ушедшими близкими.