Sing For Me, Cry For Me

- Люциус, ты, кажется, сказал, что собираешься присмотреть за Поттером, а не покончить жизнь самоубийством, бесславно пав от его ножа. А вы, Поттер, опустите свой нож немедленно! - Его голос звучал строго и угрожающе, и Гарри ничего не оставалось, как подчиниться.

Это был крайне напряжённый момент. Люциус совершенно затерялся в глазах Гарри, излучающий огонь, страсть и опасность, и он невольно задавал себе вопрос: стал бы он сопротивляться, если бы Гарри решил убить его прямо сейчас, вот на этом самом месте. В то же самое время и сам Гарри тоже потерял себя в глазах Люциуса, наполненных восхищением напополам с желанием. В тот невероятный миг он отчётливо ощущал свою всё возрастающую власть над Люциусом, и он вжимал свой нож всё сильнее, ощущая, как под лезвием бешено пульсирует вена.

Они не замечали ни изучающего взгляда Снейпа, ни подозрительного прищура Драко, ни удивлённых глаз Гермионы. Им было всё равно. Они упивались ощущением друг друга; они с восхищением открывали для себя те эмоции, которые вызывали друг в друге; им безумно нравилось чувствовать друг друга вот так, кожа к коже.

Наконец Люциус смог совладать с голосом:

- Всё в порядке, Северус. Мистер Поттер всего лишь показывал мне, насколько острый у него нож, поскольку я имел неосторожность выразить некоторые сомнения относительно этого факта.

- И мистер Поттер сумел развеять твои сомнения?

- Думаю, да.

- Замечательно. В таком случае, я надеюсь, мы все наконец сможем вернуться к работе. - Он обернулся к классу и чуть ли не пролаял: - Так! Чего вы все ждёте? За работу! Живо!

Снейп никак не мог понять, что именно, но что-то определённо было не так. Он был не настолько глуп, чтобы поверить, будто Люциус заявился сюда только потому, что хотел с ним увидеться; и что это желание оказалось настолько велико, что он даже решил остаться в классе во время урока. Что-то происходило, и это что-то, без сомнения, имело прямое отношение к Поттеру. И это было странно. До чрезвычайности странно и интригующе. И ему хотелось выяснить, что же всё это значит.

Гарри тяжело дышал. Он никак не мог поверить, что только что угрожал Люциусу Малфою перед классом, битком набитом слизеринцам, и всё же умудрился остаться в живых. Вот сейчас он был действительно напуган, но при этом не мог и отрицать, что ему очень понравилось пережитое им недавно чувство. Пьянящее чувство абсолютной власти.

Люциус тем временем тоже пришел в себя. Он был одновременно и поражён, и удивлён. И он тоже ощутил власть, излучаемую Гарри. Это было как наркотик - совершенно восхитительно, и теперь он жаждал большего.

Гарри снова повернулся спиной к Люциусу, и тот положил руки ему на бёдра, тем самым заставив задохнуться от неожиданности. Малфой склонился к самому уху Гарри, и, щекоча его своим дыханием, сказал повелительным и опасным голосом:

- А теперь послушай меня, котёнок. Или мне следует называть тебя тигром? Похоже, ты у меня малыш с характером. Впрочем, я всегда это знал. - Его руки до боли сжали бёдра Гарри, и юноша невольно прикусил губу, стараясь сдержать болезненный стон. Гарри был уверен, что Люциус попросту убьёт его после той выходки, которую он только что выкинул, и был невероятно удивлён, когда понял, что у Малфоя на уме совсем иные мысли. - Мне не нравится то, что ты проводишь столько времени в компании этой твоей грязнокровной ведьмы, мисс Грейнджер. Разве ты ещё не понял, на что я способен, если кто-то или что-то вызывает моё неудовольствие? Особенно если это касается того, что принадлежит мне?

- Я не сомневаюсь, что ты просто сгораешь от желания просветить меня, - с вызовом ответил Гарри.

- И я сделаю это с радостью. Я избавляюсь от этого, любовь моя. Так же легко, как делаю это.

И он щелкнул пальцами. Гарри задохнулся.

- Ты не посмеешь.

- О да, ещё как посмею. И, могу добавить, сделаю это с величайшим удовольствием.

- Нет.

- Да.

- Я тебе не принадлежу.

- Это ты так думаешь. Но я могу гарантировать, что ты очень глубоко ошибаешься.

- Ты не имеешь никакого права указывать мне как, с кем и на что я могу тратить своё личное время.

- Я могу и буду, любовь моя. Более того, думаю, что я делаю это уже прямо сейчас.

- Гермиона - мой друг.

- Я могу только догадываться, какой трагедией станет для тебя эта потеря.

- Чего ты хочешь?

- Кроме тебя? Что же, дай подумать. Я бы хотел встретиться с тобой. Например, сегодня ночью.

- И ты не причинишь ей никакого вреда.

- В Малфой-Мэноре, в полночь.

Гарри фыркнул.

- Ты, должно быть, шутишь. Сомневаюсь, что мне сегодня представится возможность прогуляться возле твоего родового поместья.

В ответ Малфой лишь неодобрительно поцокал языком.