Синева небес

И тут в голове у Фудзио сложился невероятный план, как наказать эту бесстыдную тварь. Как только контуры плана окончательно обозначились, он в приподнятом настроении, накинув кимоно, прошел в спальню.

Фудзио всегда осознавал, что в любовных делах его презрение к людям и страсть к разрушению является опорой его мужской силы. Поэтому, держа в своих объятиях Юкико, он даже бессознательно не мог решиться на то, чтобы дать волю своей страсти. Отсюда и конфуз.

Поговорив с Рэйко, Фудзио утвердился в ненависти к ней. У него не было особого желания изображать из себя гуманиста. Взять хотя бы ее рассказ о детях с ограниченными возможностями, для которых открывается центр, где они будут учиться преодолевать свои физические недостатки. Центр, видите ли, не нужен, потому что, если его построят рядом, то снизится стоимость земли. Еще куда ни шло, если бы такая мысль на миг возникла в глубине сознания. Но чтобы так, открыто, без зазрения совести!

В отличие от других, Фудзио доводилось успешно справляться с довольно большим числом «близких женщин», поэтому он полагал, что владеет искусством производить впечатление. Когда хотел, он мог ублажить. Однако ублажать эту жадную тварь — ни за что на свете, увольте!

С этой мыслью Фудзио целенаправленно приступил к делу…

…По-прежнему шумел снаружи дождь. Грубое костистое лицо без косметики и разметавшиеся по подушке короткие волосы Рэйко вызывали отвращение. Фудзио поспешно отодвинулся от женщины и, с чувством облегчения, вытянулся, перевернувшись на спину.

— Господин, вы говорили, что часто встречаетесь с женщинами. И что, у вас всегда вот так? — спросила Рэйко, придя в себя.

Эта женщина, обращаясь к нему, неизменно говорит просто «господин». А ведь он назвал ей свое, хоть и вымышленное, имя. Потом, чего доброго, она еще потребует и оплаты за услуги

— Да. Я ко всему в жизни безразличен, — отозвался Фудзио.

— Думаю, не так уж безразличны. Не больше, чем нормальные люди.

Понятное дело. А эта дура торжествующе болтает об очевидном. Фудзио сложил руки за головой и уставился в потолок.

— Не заинтересовала, вот и не получилось.

— Не может быть, чтобы так разочаровала.

— Тебе хорошо критиковать…

— Но у нормальных людей накапливается опыт. В определенной степени.

— Сегодня я хотел здесь приятно провести время, но с тобой мы, кажется, не сходимся характерами. И раз уж нет смысла тут оставаться, давай вернемся домой.

— Кто платит — тому и решать.

— А если бы ты платила, что тогда?

— Если бы я платила, то осталась бы тут до самого утра. Чтобы не нести убытки.

Фудзио на какое-то время молчал, озадаченный ее словами.

— Ты и вправду мелочная женщина, — только и нашелся, что сказать.

— Ну тогда мне все равно…

— Уйдем, — сказал он, вставая. — Я поэт, поэтому мне никак нельзя следовать твоему скаредному предложению.

— Ладно, коли так. Только, пожалуйста, отвезите меня до дому. Вы же завезли меня в такую даль.

Фудзио и сам это понимал, но слова Рэйко «вы же завезли меня в такую даль» вызвали в нем раздражение. Однако до осуществления плана, который он задумал, сидя в ванной, было еще далеко, поэтому он вышел на улицу с таким выражением лица, словно сказанное Рэйко признает справедливым.

Было уже больше одиннадцати.

— Какой ужасный ливень! В такие дни особенно впадаешь в уныние. Я хотел забыть о неприятностях, вот и пригласил тебя, но получилось неудачно. Я ведь действительно сюда приехал с желанием поговорить с тобой, — недовольно проворчал Фудзио, опускаясь на водительское место и застегивая ремень безопасности.

— О чем поговорить?

— Дело в том, что у меня нет официально зарегистрированного брака, но есть женщина, которая беременна от меня.

— Так это ведь прекрасно. Почему же вы не женитесь? Раз родители умерли, не должно быть особых помех.

Фудзио включил «дворники» и двинул машину с места.

— С чего же начать?… Дело в том, что почти полгода тому назад я жил в Сан-Франциско.

— …

— Я, как правило, не задумываюсь о будущем, поэтому, получив от родителей какое-никакое наследство, уехал в Америку. Там мне пришлось жить вместе с одним человеком.

— Для вас это было неудобно? Ну да, вы же поэт.

— На самом деле это был хороший человек. Талантливый, красивый. Но этот человек был мужчиной. Начинающим актером.

— Вот оно что.

— В течение трех лет мы с ним беспечно жили в свое удовольствие. И находили общий язык… Однако я стал подумывать о том, что так дальше продолжаться не может. Было всякое, но для того, чтобы одним махом разорвать с ним отношения, я вернулся в Японию. А затем встретил здесь женщину.

Я хотел вернуться к добропорядочной жизни и был чрезвычайно рад этой встрече. Пусть эта женщина мне не жена, но, возможно, станет женой, — такая мысль приходила мне в голову, и когда она сказала, что беременна, я действительно пожалел, что мои родители не дожили до этого дня.

— Еще бы…

— Сначала мы с ней решили не вступать в брак, хотели сохранить свободные отношения, но когда стало ясно, что появится ребенок, мы задумались о заключении банального брака. В этот самый момент пришло сообщение о том, что умер мой друг, с которым я жил в Сан-Франциско.