Синева небес

Фудзио был изумлен бесстыдством женщин. Выставлять свою физиономию на всеобщее обозрение следует только в нормальном виде. А они обмотаны полотенцами и простынями, так что даже шеи не видно, на голове торчат, как куриные кости, палочки для перманентной завивки, а уж сами физиономии… И их разглядывают незнакомые мужчины! Подобное зрелище действует на нервы, так и хочется сказать: а вы разденьтесь и покажите себя всю!

Однако Фудзио не уходил. Дел у него все равно никаких не было. Он уже пропустил несколько электричек, как вдруг заметил еще одну клиентку. Та, потупившись, переминалась у входа в парикмахерскую. В первый момент Фудзио было решил, что это работница салона, зазывающая клиентов.

Потом одна из клиенток опустилась в кресло перед зеркалом у самого окна. Она, похоже, заметила Фудзио, хотя он ее до того момента не разглядел.

За то относительно короткое время, что они не встречались, Мидори слегка располнела, лицо округлилось. Ее мокрые волосы были длиннее, чем во время их семейной жизни.

На мгновение Фудзио захотелось куда-нибудь спрятаться. Но яркие лучи солнца били в окно с его стороны, Мидори была видна как на ладони. А вот ей, верно, плохо видно против солнечного света. Рассудив так, Фудзио решил понаблюдать за бывшей женой. Его переполняла злоба.

Он уже заметил, что все мастера в этом салоне, — мужчины. Мидори делала стрижку. По всему было видно, что она постоянная клиентка этого заведения. Вон как со смешками и ужимками переговаривается с мастером, очевидно, советуясь о модели прически. Потом мастер, будто играя, поднял ее волосы с плеч на макушку.

Мидори были явно приятны эти прикосновения. Однажды он видел подобную собачку. Маленькая, явно декоративной породы, собачонка просто из себя выходила, заливаясь лаем, когда ее ласково гладили по головке. Фудзио имел на этот счет свой взгляд. Если плоха аналогия с женщиной из «веселого квартала», то можно вспомнить зоопарк, где показывают зверей. В этом салоне происходит то же самое. Мужчина в тренче не спешил к подошедшей электричке, он, как и Фудзио, продолжал наблюдать. И не только он: вот уже и старичок, опираясь на палочку, приковылял к зрителям. Тут в Фудзио заклокотала ярость.

Старичок был в поношенной куртке, он опирался на палку, — видимо, ноги его уже совсем не слушались. Он едва шаркал, видимо, возраста был весьма почтенного. Приоткрыв рот, как слабоумный, рн без всякого выражения на лице пялился на женщин в салоне. В нем не было и намека на похотливость, но Фудзио просто нутром почуял потаенное сладострастие. Старичок и этот тип в тренче явно получали настоящее сексуальное удовольствие. Фудзио знал это по опыту службы в отеле.

В воображении вдруг нарисовалась такая сценка: вот он стоит и поджидает Мидори перед парикмахерской…

— Привет! — в этот момент Фудзио должен был улыбнуться. — Какой ты стала красивой! В парикмахерской из тебя прямо куклу сделали.

— Не твое дело. И чего ты здесь торчишь?!

— Да так просто, случайно увидел, как ты у того толстяка-парикмахера делаешь прическу и что у тебя хорошее настроение. Дай, думаю, подойду поближе, взгляну, какая ты стала…

— Можешь не стараться! Между нами все кончено!

Фудзио тотчас представил, как он закапывает Мидори в том самом месте. Там ей не будет так одиноко. А места там хватит еще для многих.

В той могиле, куда доносится шум прибоя, был тайный гарем Фудзио. Женщин, которые там покоились, он ненавидел, но в то же время любил. Это хорошее место, куда не проникают лучи заходящего солнца, макушки деревьев всегда раскачивает ветерок, а по ночам туда заглядывают звезды…

Но Фудзио вдруг расхотелось заманивать Мидори. Мокрые волосы еще нужно высушить, на это уйдет уйма времени, да и Мидори вряд ли пойдет с ним…

Подошла электричка. Фудзио сел в нее и отправился в Иокогаму.

В Иокогаме было скучно. От нечего делать Фудзио забрел в универмаг. Он побродил по залам, купил кассету с музыкальными записями, в отделе народных промыслов тайком прихватил маленькую расписную тарелочку, помещающуюся в кармане плаща; всего он украл на сумму в семь тысяч пятьсот иен. Эту тарелочку он собирался при встрече преподнести Юкико.

Пряча тарелочку, Фудзио пытался представить, где этой тарелочке будет лучше всего? И понял, что только Юкико испытает подлинное счастье, когда он собственноручно вручит ей этот сувенир. А то неизвестно, кто еще купит ее…

Потом Фудзио обошел даже те отделы, которые его особенно не интересовали, и направился в секцию цветов и садовых принадлежностей, расположенную на крыше, чтобы полюбоваться орхидеями. Пока он разглядывал вызывающе гордую и заносчивую орхидею в цветочном горшке, он почувствовал, будто кто-то невидимый приказывает ему сорвать этот цветок. Но когда он уже протянул руку, то ощутил за спиной чье-то присутствие и отказался от этой затеи.

Сидя на скамейке и попивая дешевый кофе, купленный в автомате, Фудзио вновь и вновь возвращался мыслями к бесстыдному салону красоты. Какие же нервы должны быть у женщин, что туда ходят?! Не только Мидори. У всех остальных.