Синее Пламя

Грузная туша Уайна Бороха выползла из-за стола, чуть не опрокинув кресло. Старик предпочитал говорить на ходу, утверждая, что мерный шаг позволяет ему упорядочить свои мысли.

— Донесения поступают из разных источников, но все они сходятся в одном. Мы стоим на пороге войны.

— Бред! Ты несешь чушь, Уайн! — пронзительным фальцетом выкрикнул магистр Реффенберк. Сейчас его крысоподобное лицо изображало насмешку пополам с презрением. — Никто в здравом уме не посмеет замахнуться на Орден. Так было всегда, и тому есть документальные свидетельства. Мы слишком сильны…

Обычно манера поведения Эдрика Реффенберка раздражала всех, в чьи дела этот лысый, как колено, коротышка с энтузиазмом совал свой длинный, покрытый бородавками нос. На любую попытку урезонить не в меру любознательного магистра тут же следовал ответ, что ему, мол, Хранителю орденской библиотеки, по должности положено быть в курсе всего, что происходит в стране и за ее пределами. И все же его услуги Ордену были весьма значительны — кроме него никто, даже сам Борох, не мог столь свободно ориентироваться в библиотеке, не мог найти единственно нужную книгу по обрывочному, испещренному неточностями описанию. И поскольку всем магистрам приходилось время от времени прибегать к услугам коротышки, с его бесцеремонностью и даже грубостью они смирялись.

По странному стечению обстоятельств, Хранитель панически, до дрожи в коленках, боялся Великого Магистра и ему одному никогда не осмеливался перечить.

— Мы были слишком сильны, вершитель Реффенберк. — Белидьен чуть повысил голос, намеренно сделав ударение на слове «были», и в его тоне прозвучал лед. — Я попрошу не перебивать… вам будет предоставлена возможность высказаться.

— П-простите, Ваше Святейшество… — чуть заикаясь, выдавил из себя Вершитель Памяти, разом утратив всю свою надменность и сарказм.

— Так вот, — продолжал тем временем Борох, словно бы и не замечая, что его попытались прервать, — в Империи происходит брожение, войска перемещаются с места на место без видимых причин и целей. Две приграничные крепости Минга оставлены гарнизонами… такое впечатление, что Император намерен развязать войну с Кейтой. Мингская кавалерия замечена на кейтианской границе. Элитные войска, «Синие крылья», «Орлы Императора» — ветераны, их хорошо знают наши воины. Все свидетельствует в пользу предстоящего столкновения… и, разумеется, Ордену такое столкновение выгодно. Как и любое ослабление Кейты или Минга, тем более их обоих.

— В ваших словах, вершитель, явственно слышится «но»… — осторожно заметил Унтаро, кося глазом в сторону Великого Магистра.

— Совершенно верно, — ответил Борох. — Все, о чем я говорил, выглядит очень, как бы это сказать, достоверным. Можно сказать, даже слишком достоверным. Похоже, нам настоятельно дают понять, что Минг смотрит на юг, а не на запад, — нам откровенно это демонстрируют, даже в какой-то мере навязывают. Но есть и другие свидетельства, доставленные не менее надежными людьми. Император тайно перебрасывает к границе войска — не кавалерию, всадники могут очень быстро сменить дислокацию. В лесах у границы прячутся инженерные части, осадные орудия, тяжелая пехота. Несколько бастионов ремонтируют… это ведь тоже признак, в предвоенное время не затевают большое строительство. Туда непрерывным потоком идут подводы с камнем, деревом… только вот бревна обтесаны очень тщательно, один из наших людей оказался неплохим знатоком боевых машин, он утверждает, что это не просто дерево, это детали катапульт.

— И это еще не все… я бы даже сказал, это не самое опасное. — Великий Магистр кивком головы предложил Вороху присесть. — В конце концов, наши приграничные твердыни, возможно, порядком обветшали, но еще могут предоставить Мингу возможность обломать зубы. Как здесь уже звучало, Орден, возможно, все еще сильнее, и Император вынужден будет с этим считаться. А потому сейчас в Минге разжигают вражду по отношению к Ордену. Учитывая, что наши соседи и ранее не отличались особым дружелюбием, в этом нет ничего неожиданного. Другой вопрос в том, каких масштабов достигла эта вражда. Многочисленные инциденты на границах… якобы сотня орденских копейщиков сожгла одну из мингских деревень. В Пенрите убит купец, прибывший из Империи, в его теле оставлен кинжал с нашим гербом. В Торнгарде совершено покушение на одного из советников самого Императора… он остался жив, зато негодяя поймали и пытали. На допросе он признался, что зовут его фаталь Дрю, что послан он самим Великим Магистром… мною то есть. Потом указанный фаталь Дрю разорвал путы, убил двоих стражников и бежал.

— К сведению Совета… — подал голос Борох. — Упомянутый Дрю в настоящее время находится в Пенрите, и находился там как раз в тот момент, когда, по свидетельству имперцев, его терзали в застенках Торнгарда. Учитывая, что за полторы декты до этого я лично беседовал с Дрю, думаю, он никак не смог бы добраться до имперской столицы, дабы успеть на собственную пытку.