Синее Пламя

— Тем более что некоторые экспедиции не возвращаются, — буркнул магистр Борох, соизволивший проснуться. — И мне хотелось бы узнать… вернее, хотелось бы в который уже раз задать вопрос, стоит ли этот проклятый континент всех тех жизней, которые утрачиваются безвозвратно. В прошлом году из картографов-одиночек вернулось ладно если четверть. А толку?

— Толк, безусловно, немалый, — начал было магистр Блист, но Борох перебил его на полуслове:

— О да, несколько новых цветных пятен на картах. Зарисовки пары-тройки странных животных. Записи о таинственном городе, принесенные умирающим от лихорадки служителем, который оказался настолько туп…

— Не дело так говорить об умерших, — холодно заметил магистр Унтаро, Вершитель Здравия, отдавший всю свою жизнь изучению целительства и потому болезненно воспринимавший каждую смерть от болезни, рассматривая ее как личное оскорбление.

— Настолько туп, — не обращая внимания на реплику целителя, гнул свое Борох, — что не соизволил толком зарисовать путь к этому, с позволения сказать, городу, понадеявшись на свою память. И уважаемый Вершитель Поиска уверен, что все эти разговоры о покинутом городе не есть горячечный бред? Насколько мне известно, еще ни одна экспедиция не обнаружила в Западных Землях ни одного человека.

— Мы не теряем надежды, — развел руками Блист. — Молодые люди горят желанием послужить Ордену, и, возможно, уже в следующем году…

— Боюсь, господа вершители, в следующем году у нас будут иные проблемы, — негромко произнес Великий Магистр, и перепалка разом утихла. Все взоры обратились в сторону главы Ордена.

Великий Магистр Ярген Белидьен занял свое кресло, можно сказать, случайно. Конечно, сокровенной мечтой любого вершителя было достижение этого высшего звания в иерархии Ордена, но когда пришла пора выбирать преемника усопшего Великого Магистра, оказалось, что никто из его ближайших сподвижников не желает выставить свою кандидатуру. Кто-то устрашился ответственности, кто-то отговаривался плохим здоровьем, возрастом и усталостью, кто‑то желал мирно дожить оставшиеся годы на спокойном хлебном месте. А другие, рангом пониже, кто все же посмел претендовать на место главы Ордена, вдруг обнаружили, что их связи, на которые возлагались столь большие надежды, оказались пустым звуком. Закон Ордена гласил, что Великого Магистра избирает Совет вершителей — участвуй в голосовании простые магистры, результат мог быть и иным.

Сорокалетнего командора Белидьена рекомендовал магистр Борох, знавший его лучше прочих, Кандидатура рассматривалась Советом невероятно долго, почти весь сезон снегов, более восьмидесяти дней… результатом стало единогласное голосование. И несколько обалдевший от свалившегося на него груза ответственности командор сменил латы на мантию Великого Магистра, а вороха донесений лазутчиков — на вдесятеро большие стопки, может, и более скучных, но и куда более важных документов.

Обиженные — те, кто считал себя более достойным высокого поста, — предрекали экскомандору большие проблемы, начиная от полного развала в управлении государством и заканчивая ножом в бок от кого-либо из особо недовольных подданных. Но прошел год, за ним второй — и возмущенные голоса как-то сами собой затихли. Причем два из них — навсегда. Великий Магистр правил железной рукой, временами, возможно, даже перегибая палку — но каждый раз, когда он принимал особо жесткие, особо непопулярные решения, время показывало, что эти решения были наилучшими. Он мог выглядеть добрым и мягким, мог становиться жестким и требовательным, а если нужно — то и совершенно безжалостным.

Все это были лишь маски — и никто не знал, каков Ярген Белидьен на самом деле. Вернее, один знал — тот, кто воспитал молодого послушника, ставшего позже воином-служителем, а затем за неполных двадцать лет сделавшего головокружительную карьеру. Магистр Борох ни мгновения не сомневался в правильности сделанного им выбора… хотя временами и ему приходилось ощущать на своей шкуре суровый нрав Великого Магистра.

За десять лет, проведенных в кресле главы Ордена, Белидьен приобрел некоторое количество седины, изрядное брюшко и немало врагов. Хотя сторонников у него было ничуть не меньше, а может, и много больше. Но пришло и нечто иное — опыт, знания, умение заглядывать далеко вперед, умение просчитывать шаги противников и, что еще важнее, исподволь заставлять их делать именно те шаги, которые были нужны Великому Магистру.

— Энтузиазм молодежи следует поощрять всемерно, и в этом я, безусловно, согласен с вами, вершитель Блист. — Он говорил мягко, но в то же время веско, давая понять, что это не просто непринужденная беседа, а приказы, пусть и высказанные в сдержанной форме. — Однако в настоящее время перед нами встали иные проблемы, и я боюсь, что нам понадобятся все братья… все — и служители, и вершители. К нам поступил ряд донесений… они заставляют задуматься. Магистр Борох, прошу вас.