Синдзи-кун и парадокс Абилина

— Действительно. — поддерживает ее Акира: — денек выдался насыщенный и не то, чтобы нам было неинтересно, какие ты там теории придумала, но поспать и в самом деле не помещает. Может завтра соберемся?

— Завтра поздно будет. — говорит Линда: — я вас надолго не задержу. И даже теорий строить не буду. Просто я задам вам вопросы, которые у любого здравомыслящего человека в голове должны возникнуть. Почему они у вас в голове не возникают — вот это загадка. Вот здесь и нужна теория. Мне лично кажется, что его кровь — снова кивок головой в мою сторону: — снижает критичность мышления и понижает уровень интеллекта. Как еще объяснить, что вы все тут голову в песок затолкали и задницы наружу выставили, думая, что вас за нее не схватят.

— Линда-сан сказала слово «задница». — восторжествовала Юки. Вяло так восторжествовала, едва-едва.

— Линда-сан сейчас тебе задницу надерет, если не прекратишь меня перебивать, детеныш. — парировала Линда: — и что у вас с ней? Грубит, перебивает… Акира?

— У нее кризис. — отвечает Акира: — не обращай внимания.

— Кризис у нее. Ей в организме тумаков не хватает. — ворчит Линда: — дисциплина быть должна а вы тут все распустились…

— Тут я согласна. — тяжело вздыхает Акира: — должна быть. — она произносит это с какой-то глубокой и потаенной тоской. Я вздыхаю вслед за ней. Дисциплины у нас в подразделении нет, хотя должна быть. Негласное правило, что все слушаются Акиру — изрядно пошатнулось в последнее время, в частности потому, что сама Акира с головой ушла в проект института, а там работы был непочатый край. Если учитывать, что она же осуществляла связь с гокудо, курировала Иошико с ее братцами и сестрицами из Лесного Лагеря, заведовала всеми финансовыми потоками и пыталась удержать в узде Юки — то становится понятно, что на поспать или хотя бы выдохнуть у Акиры времени не было. Пора распределять ответственность. Как-нибудь. Вывести Иошико и ее питомник юных дарований, источник постоянной головной боли — из-под прямого подчинения в отдельное подразделение. И пусть у Иошико голова болит. Просто выделять ей деньги и прочее — по запросу, как и положено во времена развитой бюрократии. Мысль о Иошико, сидящей за письменным столом и заполняющей заявку по всей форме, старательно высунувшей язык — рассмешила меня и я фыркнул.

— Это радует, что кому-то тут весело. — реагирует на меня Линда: — просто потому что тут творится лютый пиздец и …

— А Линда-сан… — только начала свою речь Юки, как Линда метнула на нее такой взгляд, что Юки тут же поперхнулась словами.

— Ты что-то хотела сказать, детеныш? — спросила Линда и температура в комнате существенно понизилась.

— Э… да нет, Линда-сан, что вы. Извините, что перебила. — Юки встала, стряхнув с плеча сонную Сакуру и поклонилась: — пожалуйста продолжайте.

Линда некоторое время изучала лицо Юки, потом вздохнула и отвернулась.

— Дети. — проворчала она: — вы не понимаете. Вот самый простой вопрос — какого черта Нанасэ курировала Сина? Никакая теория — от биоконструкта и голема до далекого родича Императора — этого не объясняет! Хорошо, допустим, что эта грубиянка — дочка Императора, а Син — голем Алой Стражи, который ее защищать должен. Тоже не сходится, они же только год как сюда перевелись, до этого в других городах жили. Не проще ли было приставить Нанасэ к Юки тогда? Ваши теории несостоятельны!

— Это твои теории. — поправляет ее Акира: — вот все о чем ты говоришь — твои теории. С самого начала. И про то, что Син — биоконструкт и про то, что Юки — дочь Императора, и про то, что Нанасэ на самом деле один единый уродливый слизняк из пятого измерения, а сама Нанасэ и ее сестрички — просто его щупальца в этом измерении. И о том, что земля на самом деле плоская, стоит на трех слонах и черепахе и приклеена скотчем.

— В самом деле, Линда-сан. — вмешивается в разговор Читосе: — мы и теорий никаких не строили никогда…

— Вот! Вот! — торжествующе тычет пальцем вверх Линда, которая обычно неэмоциональна от слова совсем. Обычно Линда — белокурая арийская бестия, хладнокровная и со стальным стержнем внутри — от копчика до затылка. Она и убьет кого-то — глазом не моргнув и артериальное давление у нее не поднимется ни на йоту. И голой по убежищу может щеголять спокойно и не краснеть совершенно. Но когда Линда начинает о своих теориях говорить — у нее на щеках появляется лихорадочный румянец, ее жесты становятся резкими, а речь — быстрой и местами почти невнятной. Наверное у каждого есть свои слабые места, думаю я, глядя на нее, ну нельзя быть совсем идеальным во всем. Линда вон, обожает тайны и заговоры искать. Такая у нее жизнь — полная приключений. Единственное, что царапает мое сознание — это тот факт, что в сексе Линда такая же безэмоциональная как и во всем прочем. Уж как я старался… но сейчас, глядя на ее вдохновленное лицо у меня начинает складываться коварный план… будь я мерзким старикашкой — я бы обязательно потер бы ладошки и засмеялся гнусным смехом, знаете так — хе-хе-хе.