Sindroma unicuma. Эпилог

— Откуда ж знать? Не факт, что он сразу действует. Разъехались люди по домам и начали воплощать желания, засевшие в головах.

Мне представилось, как носатый родственник мачехи душит пером грузную даму в шляпе, а та сипит: «Я вас умоляю!»

— Это их проблемы, — ответила резко, порываясь встать, но Мэл удержал.

Двери распахнулись, и на крыльце появилась Баста. Она переоделась в полосатые гетры и бесформенный свитер.

— Идите ужинать! — замахала рукой.

— Идем. Зачем надрываться-то? — проворчал Мэл. Он так и не забыл о подколках сестры.

Ужин получился замечательным, не в пример торжественному обеду. В малой столовой накрыли круглый стол, и мы расселись вчетвером: Ираида Владимировна, Баста, Мэл и я.

Неловкость, витавшая в первые минуты встречи, потихоньку испарялась. Но все равно я следила за тем, как ем и что говорю. Не хватало испортить впечатление о себе жаргонными словечками и деревенскими манерами. Да и Мэл понемногу оттаивал. Наверное, атмосфера тому способствовала. Он рассказал вкратце о нашей жизни в общаге, об истории появления Кота и об его оригинальностях. Затем переключился на занятия и на последние развлечения, кои мы посетили.

Баста не язвила. Наверное, Ираида Владимировна велела ей придержать язык, чтобы брат не сбежал из дома.

Поначалу я отвлекалась каждый раз, когда горничные сновали с подносами. Мне было неловко. Потом, правда, вспомнились слова Мэла о том, что большая часть прислуги в особняке Мелёшиных — наемные работники и получают зарплату как, например, официанты в кафе. Почему бы не рассматривать их с этой стороны? Я приободрилась.

Разговор незаметно сместился к предстоящему юбилею у самого старшего Мелёшина. Еще одна головная боль. В предпоследний день октября деду Мэла исполнялось восемьдесят пять лет. Если рассуждать логически, юбилей уважаемого человека не обходится обедом в узком кругу. На торжестве ожидалось более двухсот гостей, в том числе и шумная орава родственников. Кошмар, в общем. А Баста умудрилась родиться днем позже, поэтому родня решила совместить два семейных праздника, тем более повод посчитали символичным: совершеннолетие внучки и круглая дата у патриарха клана Мелёшиных. Полный абзац. Надо ли говорить, что приглашения прилетели в общагу три недели назад, и Мэл ответил о-очень положительно. За нас обоих.

— Можете переночевать здесь, а утром вернетесь в город, — предложила вдруг Ираида Владимировна, когда ужин подошел концу. — Поздно уже, а обратная дорога — долгая.

— Спасибо… мам… Но у нас Кот голодный. Начнет орать под окном и перебудит всё общежитие. Мы в ответе за тех, кого приручили, — сказал Мэл.

Я выдохнула с облегчением. Не хватало мне ночевки в доме начальника объединенных департаментов и утренней встречи за столом с Мелёшиным-старшим. «Здрасте, — сделаю книксен. — Я ваша гостья». Бр-р, мороз по коже.

Пусть не можем остаться — дома ведь животина не кормлена, честно-честно, — но горячо поблагодарим за гостеприимство, заодно воздадим похвалу поварам за прекрасный ужин и отметим великолепно сервированный стол.

— Рассчитываю на соответствующий подарочек, hermanito*, — сказала Баста на прощание. Они с Ираидой Владимировной стояли на крыльце, и мама Мэла куталась в ажурную шаль с кистями.

— Не лопни от жадности, — парировал Мэл. — Придавит подарочек-то.

— Не волнуйся, донесу, — отозвалась сестрица. — Люблю, когда поувесистее.

Мэл помог мне усесться в машину, а потом подошел к маме… и поцеловал в щеку — быстро, по-мужски кратко. И пока за «Турбой» не закрылись ворота, Ираида Владимировна с Бастой стояли на ступеньках крыльца.

* * *

Айва Влашек в последний раз посмотрелась зеркало. Отражение повторило жест, поправив складки халата — приталенного, с глубоким треугольным вырезом, вышитым воротником и длинными рукавами, разрезанными почти до проймы.

Атлас, бархат и крученая золотая нить. Роскошно.

Удовлетворившись придирчивым осмотром, женщина взялась за ручку двери. Пусть не получится, но попытаться стоит.

Супруг просматривал бумаги за столом и делал пометки на полях. Он и в прежние времена задерживался в кабинете допоздна, а теперь и подавно не торопился спать. И стимуляторы принимал чаще и в больших дозах, иначе не выдержать ритма. Иначе жизнь убежит далеко вперед, и не догнать ее, как ни разгоняйся.

Муж взглянул на вошедшую и снова обратился бумагам.

Айва расположилась в кресле, расправила халат. В свете лампы лицо сидящего казалось выточенным из камня. Она часто испытывала гордость оттого, что с годами супруг не расползся медузой, уподобившись прочим чинушам.

Любила ли она мужчину, сидящего перед ней? Уважала, упивалась превосходством, когда удавалось помыкнуть им. Побаивалась. И ни разу не пожалела о выборе, сделанном почти двадцать лет назад. Их брак оказался выгоден обоим: невеста принесла родовитость и известную фамилию, а жених вложил в семейную копилку упорство и недюжинный ум.

Айва никогда не задумывалась над тем, противна ли мужу как женщина, и устраивает ли его интимная сторона жизни. Достаточно смежных комнат и двух-трех визитов супруга на её половину. За месяц.