Sindroma unicuma. Эпилог

Ближе к вечеру яркость ламп пригасили, и зал украсился иллюминацией и подсветкой. А чуть погодя, в начавшихся сумерках, у Банкетного дворца устроили грандиозный фейерверк, и по его окончанию я почувствовала, что мои силы на исходе. Наступил момент, когда веселье перешло в пытку. Да и дед Егора заметил, что молодоженам пора отчаливать.

У выхода ждал «Эклипс» Константина Дмитриевича, а в багажнике лежали заранее приготовленные сумки. Но прежде родители Егора и Влашеки получили от нас пламенную благодарность за блестящую организацию свадьбы. Точнее, меня переполняли эмоции, выбившие слезы признательности, а Егор попрощался по-деловому: пожал руки мужчинам, облобызал ручки дамам, а маму вдобавок поцеловал в щеку.

И мы поехали. Точнее, нас повез шофер. Я заметила, что машина вывернула с кольцевой магистрали на восточную трассу.

— В Моццо? — спросила сонно, устраиваясь на плече Егора.

— Почти, да не совсем, — сказал он, обняв меня.

Мы ехали, за окном темнело, а мои глаза слипались. Я смутно запомнила, как автомобиль остановился, и Егор, подняв меня на руки, понес по ступенькам в открытую дверь. Он уложил на что-то мягкое и воздушное, наверное, на облако. Чертыхаясь, освободил от платья, а я помогала спросонья неловкими руками, зевая во весь рот. И провалилась в сон, потому что день выдался длинным и богатым на события. Перенасыщенная психика попросту отключила сознание.

Вот тебе и брачная ночь. Пусть это понятие — условность для нас, всё ж от традиций нельзя отступать.

Зато утро получилось очень даже брачным.

— Эвочка… — промурлыкал голос Егора над ухом. — Эвочка, — повторил требовательнее. — Женщина! Хочу кофе в постель. Жена ты мне или не жена?

— М-м-м… тоже хочу кофе, — перевернулась я на спину и потянулась. — Видишь, покорная жена во всем соглашается с мужем.

— Ах, так? Ладненько. Кофе подождет. А пока займемся изучением предела супружеской покорности.

И его руки принялись исследовать части тела, как спрятанные под бельем и чулками, так и не спрятанные.

— Ё-моё… продрых всю ночь… как цуцик… а под боком такое… сокровище… грелось, — поведал Егор с перерывами. Потому что и губами тоже исследовал.

В общем, когда все формальности, сопутствующие вхождению в семейную жизнь, были полностью соблюдены, время на часах перевалило далеко за полдень. А еще выяснилось, что «Эклипс», добравшись ночью до Моццо-2, миновал горнолыжный курорт и двинул дальше, по горной долине, доставив нас к месту назначения, «в таежную глушь». Вернее, не совсем в глушь, а в комфортабельное шале со спальней, гостиной и кухонной зоной.

— Ближайшие соседи — в пятистах метрах, — пояснил Егор, разлегшись на кровати. А куда торопиться? Вместо медового месяца нам выделили три медовых дня, и Стопятнадцатый пообещал, что прогулов не будет. К тому ж за окном временной супружеской спальни лило как из ведра. Вот тебе и майское солнышко.

— А где водитель?

— В Моццо-2, — пояснил Егор. — Вместе с машиной. Если потребуется, вызову его по телефону.

Как убить свободное время? Валяться в постели и делать новых людей, чем мы и занялись, не мешкая, потому что лично я истосковалась по Егору. Даже бессмысленное лежание на кровати, обнявшись с ним, действовало на меня сродни чудодейственному стимулятору.

Место для медовых дней оказалось очень романтичным. Позже, когда стих дождь и прояснилось, мы прогулялись. Но сперва я навела порядок в спальне, заодно уложив свадебное платье и убрав драгоценности в небольшой сейф в гостиной. Егор научил меня пользованию бронированным ящичком, показав, как правильно устанавливать и менять пароль.

К вечеру заметно посвежело. На склонах старых заросших гор высились частоколом шпили елей. Разлапистые кедры лениво шумели, сбрасывая с ветвей дождевую морось. Шале, жавшееся к старой сосне, выглядело этаким миленьким домиком из сказки. И даже кирпичная труба с зонтиком торчала — дымоход от камина. Несмотря на близость к первозданной природе, цивилизованностью сквозило на каждом шагу. Тропинки, посыпанные песком и щебнем, впитывали влагу и не давали раскисшей грязи налипать на обувь. Ровный ковер из молодой травки указывал на то, что полянки засеивали отборными семенами для дерна. Низенький плетеный заборчик огораживал растения и кустарники, выросшие не по велению природы, а с помощью человеческих рук. Резные деревянные фигурки, расставленные вдоль дорожек, стали маячками, доведшими до небольшого озерка с прозрачнейшей водой и каменистым дном.

— Жаль, похолодало, — поежился Егор. — Вообще-то в долине снег тает раньше, потому что горы с двух сторон. А еще бьют горячие источники, и здешние озера не замерзают зимой.

Чудесное место. Здесь воздух пронзительно чист, и легкие ломит от избытка кислорода. Здесь тишина звенит, точнее, поет голосами птиц и показывает восходы и закаты, раскрашивая небо невообразимыми красками.

У мостков покачивалась привязанная лодка, и мы немножко поплавали по озеру, надев спасжилеты. Правда, «плавали» — громко сказано. Егор повозился с веслами и раздраженно отбросил: