Синдром звездочета

— Некогда было. Чернявенького срочно вызвали куда-то, — объяснила подруга. — У него телефон зазвонил, он говорит: «Я не могу, я выходной взял!» А на него из трубки: «Бу-бу-бу, бу-бу-бу!» — я слов не разобрала, но голос был строгий. И он такой — мне: «Скоро вернусь!» — и убежал.

— Вот жизнь пошла, а? — покрутил головой Архипов. — Даже бандиты — и те на нескольких работах!

— Или разбойничают в свободное от основного занятия время, — добавила я.

— Так и есть, я думаю, — согласилась со мной подруга. — Чернявенький не похож на профи, он явно начинающий преступник.

В этот момент у меня в кармане завибрировал смартфон, предусмотрительно переведенный в беззвучный режим. Я прилепила трубку к уху и услышала взволнованный голос тети Иды:

— К вам идет доставщик пиццы!

— Серьезно? — Я удивилась, оглянулась на компаньонов: — Кто-то заказал пиццу?

— А можно было? — Ирка расстроилась, решив, что упустила шанс.

— Да это не настоящий доставщик! — зашипела тетушка в трубке. — Он пролез за забор и протопал за угол — ко входу в подвал! Кто б его туда вызвал?!

Я посмотрела на Вадика, тот молча вскинул руки — не я, мол!

В разговоре образовалась пауза, и сразу стал слышен негромкий неритмичный стук: кто-то сноровисто разбирал кирпичи за дверью.

— Потом поговорим, к нам гости! — шепнула я тете и спрятала мобильник, чтобы освободить себе руки.

— Я пошла! — Ирка выбралась из нашего укрытия и снова устроилась на стуле, изображая беспомощную пленницу.

Вадик подскочил к ней, затянул веревки на руках и ногах и снова шмыгнул в засаду. Мы погасили фонарик.

Скрипнула дверь наверху, по лестнице зашаркали шаги. Через полминуты напряженного ожидания в подвал вошел доставщик в ярком фирменном плащике с квадратным коробом.

— Отлично замаскировался! — шепнул мне Архипов. Мы с ним наблюдали за происходящим в щель между двумя листами гипсокартона. — Кто обратит внимание на доставщика!

Я кивнула, соглашаясь.

Доставщик поставил на пол короб, снял кепку — и я увидела, что это парнишка. Брюнет, значит, тот самый Чернявенький!

Положив кепку на короб, он подошел к пленнице и, остановившись примерно в метре от нее, опасливо позвал:

— Эй! Вы там как?

Ирка тихим стоном дала понять, что она там как-то не очень.

— Пиццу будете?

Мученица открыла один глаз и слабым голосом спросила:

— Какую?

— Три сыра.

— А кола есть? — Страдалица оживала на глазах.

Чернявенький вытащил из кармана бутылочку газировки.

— А я же привязана! — вспомнила пленница.

— Я освобожу одну руку, но вы сидите тихо. — В руке парня блеснул металл.

Я напряглась, но Чернявенький действительно всего лишь перерезал веревку, освобождая Ирке правую руку.

Вадик беззвучно хлопнул себя по лбу.

— Что? — спросила я одними губами.

— Мы руки не так привязали, — нашептал он мне в ухо. — Они за спиной были!

— Он не заметил. — Я перекрестилась. — Точно не профессиональный преступник.

— Дилетант из дилетантов, — согласился Архипов.

Ирка громко кашлянула — должно быть, уловила наш шепоток. Мы виновато переглянулись и притихли. К счастью, Чернявенький как раз и сам шуршал, открывая коробку.

— Держите. — Ирке в руку ткнулся кусок ароматной пиццы.

Пахла она, зараза, умопомрачительно! Я сглотнула слюну. Выберемся из этого подвала — закажем две таких.

— Приятного аппетита, — сказал Чернявенький.

Пленница чуть не подавилась, но вежливо поблагодарила:

— Спасибо.

Тут я пожалела, что с нами нет тети Иды. Она вечно сетует, что у нынешней молодежи плохие манеры. Посмотрела бы, как у нас тут общаются злодей и его жертва! Любо-дорого поглядеть.

Некоторое время мы с Архиповым завистливо наблюдали, как эти двое трапезничают. Ирка с аппетитом съела свою порцию, и Чернявенький вручил ей бутылочку. Потом предложил второй кусок — подруга не отказалась. Очень мило они сидели — он на мешке с цементом, она привязанной к старому офисному стулу. Со вкусом жевали пиццу, обменивались понимающими взглядами и одобрительными возгласами. Такая благостная картина — куда до нее водяному перемирию в джунглях!

— Убил бы обоих, — выражая наши общие чувства, беспомощно шепнул мне Архипов.

И все же идиллия не могла не закончиться.

Забрав у Ирки пустую бутылочку, Чернявенький посопел и перешел к делу:

— Мне нужен медальон. Очень нужен. Отдайте, а? По-хорошему.

Он произнес это так жалобно, что я бы прослезилась, если бы не намек: может быть и по-плохому.

Ирка тоже его уловила. Она выпрямила спину, вздернула подбородок и потребовала конкретизировать:

— А иначе что? Будешь меня пытать?

— Придется, видимо.

Чернявенький ответил без уверенности, но его рука опять скользнула в карман непромокаемого плаща доставщика и вынырнула все с тем же ножичком. Ждать, проверяя, применит ли он свое оружие, было слишком опасно.

— Пора! — скомандовала я Вадику и с силой толкнула от себя вигвамную стену.

Знаете, сколько весит лист влагостойкого стенового гипсокартона размером триста на сто двадцать сантиметров? Архипов погуглил и сказал: тридцать три с половиной кило! Не настолько много, чтобы в падении плашмя пристукнуть кого-то, как муху, но, оказалось, вполне достаточно, чтобы сбить с ног!