Синдром второго шанса

– Нет! И я думаю, что Кире тоже пора, – стальным голосом отчеканил Эйдан, буравя брата настороженным недобрым взглядом. Я только через минуту заметила, что Эйдан протягивает мне руку, в которую я тут же, не раздумывая, вложила свою ладонь, которую он сразу же крепко сжал. – Мы пойдём Натан. Был рад повидать! – холодно и жестко прозвучало на прощание, и радостью конечно от этой братской встречи даже не пахло.

Я глазом не успела моргнуть, как Эйдан уже усаживал меня в свою машину, с визгом сорвавшись с места. В этот раз он сам был за рулём.

– Это мой старший брат по отцу, Натаниэль Прайс, заноза и наша семейная головная боль, – сухо бросил мне Эйдан, внимательно глядя на дорогу, только бы не смотреть на меня. – Держись от него подальше. Любые его поступки направлены лишь на то, чтобы злить и ссорить мою семью. Он прекрасно знает, как моя мать к тебе относится, и возможно, он даже задумал снова притащить тебя в наш дом, только чтобы досадить ей. Не связывайся с ним Кира, кроме проблем ты ничего от него не получишь, хоть он и сказочно богат. Но деньги Натан предпочитает тратить исключительно на себя, а его игрушкам перепадают лишь крохи и синяки.

– Ты ведь приехал не для того, чтобы помочь мне, а лишь чтобы защитить свою семью верно? Уверен, что меня интересуют ваши деньги?

– Да ведь ты так и заявила в суде, сказав, что жила со мной только ради них! – в его сорвавшемся голосе прорезалась обида, и будоражащие меня глаза метнули в мою сторону красноречивый упрёк.

«Понимаю «очаровашка», плохая девочка Кира резанула тебя по живому, и наказания за это придётся сносить мне».

– Всё-таки уволил секретаршу?

Эйдан утвердительно кивнул в ответ.

– Мне нужно было отправить твой чек этой несчастной девушке, – вздохнула я, а он, покосившись на меня, наконец-то, усмехнулся, правда, с горечью.

– Почему ты так и не прислал мне то видео с процесса Эйдан? Я всё же хочу разобраться в своих поступках, потому что их последствия я сейчас расхлёбываю, не имея представления о причинах.

– Не стоит. Серьёзно. … Живи в забвении, но подальше от Прайсов. После суда моим огромным желанием было никогда тебя не видеть, но сейчас так же сильно я, наверное, желаю, чтобы память к тебе уже никогда не вернулась. … Господи, как же это всё нелепо! … Ты уже приехала Кира, – моё имя он произносил с особенным надломом. А в глазах у него было написано всё тоже «когда же это закончится?»

Само собой разумеется, о прощальном сексе никто вспоминать не собирался, это была ошибка о которой полагается забыть. Я больше не произнесла ни слова, даже «прощай», потому что не было смысла что-либо говорить, я всё равно той боли не перекрою. Но эта встреча дала мне ощутить, что я необъяснимо каким образом скучаю по нему.

– Ты можешь увидеть логическую причину, как такое возможно? Почему меня неумолимо тянет к Эйдану и в его присутствии постоянно коротит в мозгах? – тихо болтая с Нанитом, я прибиралась в своей комнате. – Может это ментальная связь с моим двойником, некая непознанная сверхъестественная сфера? Я чувствую то же что и она?

« – Я физик, а не парапсихолог. А может, ты просто влюбляешься в него и логика тут совершенно не причём?» – съязвил Нанит.

– Очень остроумное заключение! Я, между прочим, серьёзно!

– Кира, к тебе гости, – в дверях с натянутым выражением лица вдруг появляется мама, а за ней … стоит усмехающийся Натан Прайс.

– Привет! – задорно проговорил он мне как ни в чём не бывало.

– Виделись уже сегодня, – буркнула я. – У меня здесь бардак и гостей, к твоему сведению, я не ждала!

– Не страшно! – решительно прикрыв за Эмили дверь, Натан направился прямиком к столику схватив с него мой телефон.

– Какого чёрта? – возмущаюсь я, оторопев от такого нахальства, но поздно –он уже показывает мне моё не удалённое сообщение, отправленное Эйдану, протягивая мне телефон в вытянутой руке.

– Это ты позвала его. Что всё это значит Кира? Я не уйду, пока ты не расскажешь. У меня статус неприкасаемости, меня не сможет вывести отсюда ни полиция, ни твои родители, ни даже Эйдан. Так что колись красавица, и может тогда я оставлю тебя в покое, а может и нет.

– А если я не захочу? – сузила я глаза, сжав кулаки от злости. Для его заносчивого высокомерия не хватало пространства, а мне воздуха.

– Тогда я останусь жить в этой комнате. Весь этот район принадлежит Прайсам, так что разрешения я у тебя спрашивать не буду. Я привык к вседозволенности, можешь даже на меня не шипеть. Кира я жду! – подойдя к картине, он бесцеремонным рывком сдёрнул покрывало. – Это твоя работа? – я упрямо смолчала, а Натаниэль, отойдя подальше, стал пристально с любопытством вглядываться в картину, поворачивая голову то так, то эдак.

– Ты нарисовала конец, необратимое отчаянье. Это гибель. Мне нравится!

Не скажу, что меня не поразило его тонкое чутье, именно это и было изображено в моей работе, но я вряд ли признаю хаму, что он прав.

– Продай мне эту картину! – вдруг неожиданно потребовал Натан, взглянув на меня глазами капризного ребёнка.