Синдром войны

Стригун скрежетал зубами от злобы. Он потерял отличных парней, не уберег захваченную технику! В живых осталось семеро ополченцев, включая его. Плюс двое в БМП на окраине Степановки.

– Нечего тут сидеть и соплями обливаться! Еще раз зачистить все помещения! Пленных стреножить, чтобы даже помышлять не смели о побеге или бунте! Тела ребят вынести на пятак, чем-нибудь укрыть. Сами – туда же, вместе с пленными, разумеется! Ничего, не замерзнем, БМД еще не догорели! Трупы врагов не трогать, свои заберут! Связаться с Гававой и Лопыревым. Пусть тащат сюда свои сонные задницы вместе с БМП! – командовал Алексей громовым голосом.

Он чувствовал, что от злости принимает неверные решения. Нереально увезти на одной БМП всю компанию – семерых товарищей, пятерых мертвых, четверку пленных.

Семицкий орал посаженным голосом, что незачем тащить всю братию на базу. Рядовые все равно ничего не знают! Расстрелять их к чертовой матери, а забрать одного офицера!

Идея была привлекательной, но чем-то не устраивала Алексея. Он отправил Левина на осмотр окрестностей. На задворках стоит гараж поселковой администрации, на вид не очень разбомбленный. Чем черт не шутит?

Он с нетерпением поглядывал на часы, исподлобья таращился на небо. Оно светлело с каждой минутой. Снегопад прекратился, в принципе погода летная.

Ополченцы вытаскивали из здания тела товарищей, аккуратно укладывали на пустыре. Тащили, словно мешки с картошкой, избитых пленных. Те уже перестали брыкаться и оскорблять, покорно дожидались своей участи.

Сердце Алексея сжалось, когда он смотрел на товарищей, ушедших из жизни. Никакие, словно восковые, с мучнистыми лицами. В них уже не узнавались прежние ребята – кто-то веселый, оптимист, кто-то злой, нелюдимый. Голову Котенко бойцы прикрыли тряпкой. Смотреть на обгоревший труп было невыносимо. Люди вспотели от утомительной беготни, переводили дыхание.

Гуляев, получивший пулю в бронежилет, кряхтел и стонал, как старый дед. Ноги его не держали, он рухнул в снег. Мужик был крепкий, пытался шутить про здоровый образ жизни. Мол, если уцелею в этой свистопляске, то обязательно куплю себе новые лыжи.

Гавава доложил по рации:

– Полосу оврагов удалось преодолеть. По курсу улица Восточная. Через несколько минут подойдем, если, конечно, ничего не случится.

– Дьявол, где этот не кочегар, не плотник? – возмущался Алексей, намекая на гражданское кредо «кровельщика-альпиниста» Левина.

Лучше бы не посылал. Ежу понятно, что нельзя найти рабочий транспорт в разрушенном поселке.

Но только он собрался загнать Левина в родные пенаты, как тот вышел на связь и зачастил, захлебываясь от волнения:

– Командир, не поверишь, но в твоей идее что-то было. В гараже администрации много интересного, включая парочку окостеневших трупов, но самое крутое – это «ГАЗ-66», нет тента, бампера, лобового стекла, зеркал, только голый кузов. Но эта штука завелась, когда я замкнул проводку, представляешь? В баке есть бензин – хватит километров на сорок, накачка колес терпимая.

– Гони его сюда! – приказал Алексей.

Невероятно! Впрочем, не секрет, что чудеса иногда случаются. Отличное подспорье в нелегком деле! Ополченцы оживились, выслушав хорошую новость. Алексей уже деловито распоряжался. Через три минуты оба транспортных средства будут здесь. В «шестьдесят шестой» загрузить погибших ополченцев. Левин пусть рулит дальше. Семицкий – к нему в компанию. Пленных – в десантный отсек БМП. Остальные – на броню, и отход. Нет, не просто быстрый, а лететь на базу на всех парах! Колесные транспортные средства ополченцев не догонят, но если хохлы отправят на шум вертолет, то игра с ним в догонялки в чистом поле будет чертовски увлекательной!

Бобрик принес из здания груду армейских одеял. Бойцы заворачивали в них тела погибших. Алексей нетерпеливо посматривал на часы.

Наконец-то утробный рев мотора прорезал неустойчивую утреннюю тишину! В начале улицы Восточной, обрывающейся у здания администрации, наметилось движение. Вдруг прогремел оглушительный взрыв, в небо взметнулся столб оранжевого пламени!

Глава 4

Позднее выяснилось, что майор Поперечный не всех бойцов разместил в здании администрации. По его приказу лейтенант Бутковский осмотрел строения на восточной стороне площади и облюбовал двухэтажное здание райотдела милиции, частично пострадавшее от обстрела двухмесячной давности. На втором этаже райотдела разместили пост – Палого и Черновского. У бойцов имелись автоматы «АК-74» и заряженный «РПГ-7». В сумке лежали еще пять выстрелов.

Здание администрации с позиции не просматривалось, но улица Восточная и остальная часть одноэтажного поселка, примыкающая к площади, были как на ладони. Всю ночь они грелись, как уж могли, заворачивались в шторы, сорванные с окон. Огонь не разжигали, боялись гнева начальства.