Синдром удава

Постепенно жизнь становилась сносной, и я вот-вот мог довольно органично вписаться во все прелести этой удивительной по нелепости системы. С переходом на работу архитектором при горисполкоме, я больше не числился закрепленным за угольной промышленностью, и моему возвращению домой вроде бы ничто не препятствовало. Но совершенно неожиданно меня пригласил к себе прокурор города. Его назначили сюда совсем недавно. Здешнего прокурора тихо перевели в другой район. Поговаривали, что за взятки и неумеренный произвол. Новый прокурор, Григорий Иванович, был моим ровесником, и попал сюда почти сразу после института. Он приветливо поздоровался и спросил: — Как вам работается в этой упряжке?.. Сами впряглись или заставили?.. — Затем доброжелательно признался: — Я сам еще не освоился со своей прокурорской должностью. На шахтах руководство нарушает все, что только можно нарушить. А спецкомендатура осуществляет надзор за ссыльными так, как будто они сданы им в бессрочное рабство...

Беседа принимала дружеский характер, и я подумал, что он пригласил меня, чтобы поближе познакомиться. Но вот он достал из ящика стола лист бумаги и протянул мне.

Это было заявление Пятигорца о незаконных, как он считал, действиях местного исполкома и моем самовольном уходе с предприятия, относящегося к угольной промышленности, что по действующему Положению должно рассматриваться как дезертирство...

— И что же вы собираетесь со мной сделать? — спросил я.

— Никакого нарушения в ваших действиях я не усматриваю. Больше того, в интересах города, считаю действия исполкома вполне оправданными. Во всех вопросах, касающихся наведения порядка в строительстве, можете рассчитывать на мою помощь. Будем работать в контакте: вы — не допускать нарушений в строительстве, я — нарушений законов и прав шахтеров. Думается, здесь это будет совсем не простым делом...

Я не понял, что он имел в виду. Но скоро убедился в реальности его предположений. Не прошло и года, как он был убит. Но об этом потом.

Строительство, которое вел Пятигорец, входило в сферу моего контроля. Я позвонил ему и попросил проехать со мной по его объектам.

Утром легкие сани уже ждали меня у дома, небольшой морозец слегка пощипывал лицо. Санный транспорт в эту пору был самым подходящим. Несколько минут хорошей рыси, и возница остановил лошадь перед конторой. Знакомая приемная. Здороваюсь с Раечкой. Она почему-то встала при моем появлении. Спрашиваю, у себя ли начальник?

— Он ждет вас.

И вот я снова в кабинете Пятигорца, где совсем недавно со мной обращались довольно бесцеремонно. Теперь мы поменялись ролями. Пятигорец вышел мне навстречу. Я предъявил свои полномочия, отпечатанные на бланке. Он сказал, что уже все знает и сожалеет, что все так «негарно» получилось, не сумел разобраться в человеке.

— Так мне дурню и надо, — резюмировал он.

Мне было неловко слышать это от человека значительно старше меня. И я сказал:

— Не будем поминать старое. Хотелось бы, чтобы у нас были деловые, дружеские отношения. Вы опытнее меня, и я рассчитываю на вашу помощь в работе. Ведь дело у нас общее. И ваша, и моя задача: дать людям хорошие дома. Так давайте решать эту задачу вместе.

Мы скрепили наш союз крепким рукопожатием и отправились на объекты.

Перед визитом к Пятигорцу я внимательно изучил всю документацию. Это помогло мне заметить на месте несколько отступлений от проекта.

Григорий Филимонович тут же давал указания об исправлении. На одном из строящихся домов я обратил внимание на беспокойное поведение прораба, когда его спросили, как выполнена конструкция перекрытия. Попросил вскрыть небольшой участок, и, действительно, обнаружилось отсутствие рулонной изоляции. Это было серьезное нарушение. Оно привело бы к постоянной сырости в помещениях. Выяснилось, что несколько десятков рулонов дефицитного пергамина, предназначенного для устройства изоляции, просто-напросто украли. Прораба отстранили от работы. После этого случая меня стали побаиваться бракоделы и жулики.

В тот день мы объехали с десяток строящихся объектов, а потом отправились на мебельный комбинат. Где изготавливались оконные и дверные блоки. Комбинат находился у края начинающейся тайги. Начальник комбината, Манаенко, худощавый, совершенно седой, хотя далеко не старый человек, провел нас по цехам. Мы увидели, как изготавливается мебель по специальным заказам. Я был поражен художественной фантазией, тонкостью вкуса и безукоризненным исполнением. Обращал на себя внимание необычный вид поверхности. Позже, в кабинете начальника я увидел множество наград, дипломов и грамот, присужденных комбинату. Как оказалось, его мебель украшает некоторые помещения Московского Кремля и других правительственных зданий.