Синдром синей бороды

Егор вздохнул: может это и есть то лазоревое будущее, ради которого он жил, к которому шел, ломая себя и других? Дети. Их любовь и понимание. Для кого-то пустяк, а для него ценный приз. Они исправят его ошибки, они будут жить иначе — чище, радостнее, легче.

Да, Вадиму не повезло в личной жизни, но в бизнесе он более чем удачен, в отличие от Егора. Кому достанутся его сбережения, недвижимость, что случись? Да что далеко заглядывать? Квартира вон на Невском стоит годами закрытая, а зачем? Одному пять комнат шикарной планировки лишь для того, чтоб периодически останавливаться в квартире, а не в гостинице? Да, Вадим любит покой, а в гостиницах суета, шум. Но снять номер раз в год, три, все же дешевле, чем оплачивать пустое помещение из года в год.

И вообще, почему бы Вадиму не отписать ее племянникам? Пока, хотя бы ее.

Конечно у Грековых тоже прекрасное жилье, но у них дети. Маше уже будет 21, Ярославу 17. Одна выйдет замуж, другой женится.

Да, не время впадать в меланхолию — нужно устраивать будущее детей, и взять наконец реванш над судьбой.

Ладонь мужчины накрыла руку дочери:

— И я люблю тебя, девочка моя. Обещай, что ты не станешь приставать к Вадиму с расспросами. Давай проявим к нему терпение и понимание? Уважение к его горю, сочувствие.

— Обещаю. Я буду приставать к тебе.

— Боюсь, — улыбнулся Егор. — Ладно, закончим экскурс в семейные тайны и начнем накрывать стол. И на счет того, чтоб Вадим пожил у нас — весьма здравая мысль, Маша…

В этот момент в дверь позвонили.

Глава 6

— Вадим! — обрадовался Егор, будто не видел брата лет десять, а не сутки. Протянул руку для пожатия.

— Здравствуй, брат! — щедро улыбнулся ему в ответ Вадим. Маше их улыбки, радостные возгласы показались несколько фальшивыми, но она тут же забыла о том, получив шикарный букет чайных роз:

— Принимай племянница, — оглядел ее придирчиво Вадим, обнял, поцеловал в щеку. — Красавица выросла, — бросил Егору.

Маша покраснела не столько от незатейливого комплимента, сколько от слишком пристального внимания. И объятья и поцелуй дяди родственным ей не показался: слишком ласковыми были руки дяди, слишком долго обнимали. Поцелуй был именно поцелуем, взгляд оценивающим не по-родственному: так на нее обычно смотрели кандидаты в ухажеры и женихи.

Маша встретилась взглядом с матерью и поняла, что та тоже посчитала поведение гостя фривольным. Однако женщина умела держать себя в руках и чтобы не подумала, продолжала приветливо улыбаться, нагоняя во взгляд мягкой доброжелательности.

— Вероника, — улыбнулся ей Вадим. — Рад тебя видеть! По-прежнему прекрасна, как виденье.

Обнял ее, стиснув слишком крепко.

— Что ты Вадим, — не переставая улыбаться, попыталась отодвинуться от него женщина. Но тот словно ничего не заметил, сжал лицо Веры ладонями и расцеловал в щеки. Потом вытащил из кармана плаща бархатную коробочку. — Хранительнице очага, маленький презент.

На красном бархате лежало колечко с черным брильянтиком.

Глаза Вероники вспыхнули от восхищения, губы же прошептали принятые в таких случаях слова:

— О, к чему такие траты? Зачем Вадим?…

— Угодил, — засмеялся Егор, хлопнув брата по плечу. Его взгляд уже взвесил кольцо, отметил чистоту камня, огранку, пробу платины: не поскупился брат.

Пока женщины рассматривали украшение Вадим шагнул к Ярославу и крепко пожал его ладонь:

— Здравствуй! Большой ты. Мужчина!

Тот с насмешкой щурясь, рассматривал родственника, небрежно засунув руки в карманы широких джинсов с цепями висящими чуть не до колен. Толстовка с черепом во всю грудь дополняла имидж пофигиста.

— Металлист? Рокер?

Парень неопределенно пожал плечами, покосившись на отца. Тот осуждающе поджал губы. Вадим же наоборот, казалось, порадовался пристрастиям племянника:

— Молодец. Что слушаешь? Сплин, ДДТ, Ночные снайперы?

— Не люблю ДДТ, а Сплин — класс.

— Смотрю, у нас вкусы схожи? А почему тогда тихо? Включай! И покажи свою подборку, может, обменяемся? У меня из русского рока не мало элитных записей. Да и зарубежного много.

— Да? — заинтересовался парень, и с уважением посмотрев на гостя, пригласил в свою комнату.

— Может тогда женщины стол накроют, пока мужчины беседуют,? — приказным тоном кинул жене и дочери Егор. Вера захлопнула коробочку и двинулась в кухню, старательно прикрыв ресницами раздражение на мужа.

— Все-таки интригующий тип, наш дядька, и мужик вроде мировой, — прошептал на ухо, сестре Ярослав. Та согласно кивнула, не отрывая взгляда от приятного лица гостя. Ей Вадим нравился все больше: и как смотрит, и как ест, и как улыбается. Нравились его манеры, голос, крепкая фигура, ямочка на правой щеке, лукавый прищур глаз.

— Красивый, — добавила с видом знатока.

— А вас баб только одно привлекает — смазливая физиономия, — скривился парень.

— Чтоб ты понимал. Соплив еще судить. Когда доживешь до его лет и сохранишь форму, будешь выглядеть как он, тогда и будешь ремарки свои кидать.

Ярослав фыркнул и, взяв гроздь винограда, спросил мать, сидящую в кресле:

— Ма, я пойду?

— Куда? — насторожилась Вера.