Синдром самозванца

Сплю я плохо. Едва закрываю глаза, сразу вижу умирающую Жанну, высохшую и изможденную, в хосписной кровати. Она подключена к капельницам и аппаратуре, которая поддерживает ее жизнь. Этот эпизод сменяется другим: как я нахожу в своей кровати чужое белье, а потом крушу квартиру, разметеливаю металлической битой на мелкие кусочки все, что попадается под руку. Фантазия работает на полную катушку, и остановить это бесконечное кино невозможно. Я могу только переключать эпизоды и надеяться, что в какой-то момент эти фантазии становятся сном и я не грежу наяву, а хотя бы недолго, но сплю.

Тем утром я устал в очередной раз смотреть, как разношу в щепки квартиру, откинул одеяло и пошел на лоджию покурить. Солнце уже успело встать и спрятаться за серыми тугими тучами. Начинался очередной московский серый день.

Я стоял на коврике в одних трусах и торопливо курил сигарету, потому что, черт возьми, холодно. В другой руке у меня был зажат мобильный, который вдруг завибрировал. Видеовызов от Павла Отлучного.

— Алло, — сказал я.

Камера и звук включились. Порывистый ветер создавал шум в микрофоне, на меня, лучезарно улыбаясь, смотрел Павел Отлучный, освещенный ярким солнцем, на фоне лазурного моря, которое, скорее всего, вовсе даже океан.

— Доброе утречко, — ответил Павел. — Звоню, как договаривались!

— Одну минуту, Павел, я зайду в квартиру, а то тут холодно, — сказал я, выбивая зубами дробь от чертова мороза.

— Как вам будет удобно, мой верный друг, — ответил пилот.

Я замер.

— Плохо вас расслышал, — медленно произнес я. С места было не сдвинуться.

— Ну что же, я думаю, вы и так все поняли, Виктор, друг мой!

— Что я понял, Паша?

— Зайдите же в квартиру, простудитесь!

— Говорите.

— Как скажете, — ответил Павел, улыбаясь.

Он перевернул камеру, и я увидел раскачивающуюся на волнах лодку, в которой сидели Кира и дети, прижавшиеся к матери. — У вас есть уникальный шанс попрощаться с Кирой и чудесными детишками. Я посчитал, что вы этого заслуживаете, вы так много сделали, чтобы наша семья снова воссоединилась…

— Я не понимаю…

Телефон прыгал у меня в руках, но ноги не двигались.

— Игры закончились с историей о женских трусиках, — услышал я его голос за камерой. — Теперь настало время платить по счетам.

Кира подняла тяжелый, обреченный взгляд.

— Кира, где вы? Скажите мне, где вы? — спросил я осипшим голосом.

— Она ничего не скажет, Виктор, — ответил Отлучный. — Потому что ее чертов язык… Дорогая, покажи Виктору, что ты заставила меня сделать.

Кира раскрыла рот. Оттуда на подбородок вылилась струйка крови.

— Шире, дорогая, шире! Покажи ему!

Камера наехала на рот Киры, и я увидел торчащий в его глубине обрубок языка. Зубы бордовые, но кровь уже не хлещет.

— Умничка, — похвалил ее Павел.

Кира осторожно сомкнула губы и крепче прижала к себе девочек. Старшая и средняя были напуганы и вжимались в мать, а малышка щурилась на солнышке и раскрывала ротик. Я увидел лицо средней дочери Отлучных и понял, что имела в виду Кира, говоря про инвалидность: девочка была с синдромом Дауна.

— С прошедшим Новым годом, Витя, мой спаситель! — воскликнул Павел Отлучный за кадром. — Я преподнесу тебе поистине роскошный подарок. Смотри внимательно.

Камера снова отъехала, показывая полный обзор. Кира и трое детей сидели в обычной деревянной лодке, на которой рыбаки ставят сети. Весла были опущены. Кадр охватывал большое пространство вокруг — сплошь лазурная вода и голубое небо.

— Ты смотришь, Витя? Кира, бросай ее в воду.

Кира вздрогнула, но не изменилась в лице. Она опустила голову, посмотрела на свою младшую дочь, которая вообще не понимала, что происходит, и продолжала улыбаться солнышку. Две другие девочки зарылись лицами в материнское платье.

— КИРА! Не делайте этого! — заорал я.

— Кира, ты знаешь, что либо один, либо все трое. Ты знаешь правила, дорогая. Решение только за тобой.

— Нет, Кира! Не делайте этого!

Кира прижала к себе дочь и закрыла глаза. Ее губы зашевелились. Девочка широко улыбнулась и зажмурилась.

Телефон выскакивал у меня из рук, я никак не мог с ним совладать. Вылетело сообщение, что заряд в один процент. Я забежал в квартиру и, не сводя глаз с экрана, рванул на себя ящик комода, судорожно рылся в барахле, пытаясь найти зарядку, но в руку попадались только какие-то бумаги, зажигалки, фонарики, ручки, упаковка таблеток — что угодно, но не тонкий провод с зарядником.

Тем временем Кира приподняла ребенка и бережно перенесла его за борт лодки, не открывая глаз.

— КИРА, НЕТ!

И мой телефон отключился.

Глава двенадцатая

Витя

Москва, январь 2023 года.

— Витя, ты с нами? Витя!