Синдром самозванца

Ну, Михаил несет чушь. Даже если и так, то «вась-вась» — это не власть. «Вась-вась» — возможности, которые не даются на основе угроз. Интересно, он действительно так думает или пытается нас обмануть? Следователю Михаил рассказывал в подробностях, как Отлучный и Спиридонова переглядывались на брифинге, как он ее нежно трогал за плечо. Или это тоже была часть «воспоминания», спровоцированного общим подходом следствия об отношениях пилота и стюардесс?

— Вспомните, пожалуйста, брифинг, — сказал я. — Вам не показалось странным, что Отлучный гнал на свою протеже?

— Что значит «гнал»?

— Кое-кто из ваших коллег сказал нам, мол, Отлучный был возмущен, что Ольга часто капает назальные капли. Чуть ли не наркоманкой ее обозвал и потребовал, чтобы она оставила капли на земле.

Это был блеф. Никто нам такого не рассказывал. Это я выстраивал модель управления Ольгой со стороны Отлучного и полагал, что, чтобы заставить зависимого человека принять дозу вопреки, надо ему это дело запретить.

И неожиданно попал в точку.

— Так она же оставила, — сказал Михаил. — И после этого у Оли все поплыло. Павел сказал, что зависимым на его борту делать нечего и он крайне рекомендует оставить сигареты и капли для носа. Ольга тут же выложила пузырек. Павел ее похвалил, и они со вторым пилотом ушли, а мы остались дальше брифоваться. Ну да, он ее пожурил, но не гнал на нее.

— И что стало потом с пузырьком?

— Он остался в брифинг-руме, — ответил Михаил. — Кому на фиг сдались юзаные капли для носа?

Глава девятая

Витя

Москва, сентябрь 2022 года.

Я пытался установить, куда делся пузырек с каплями, но у меня ничего не выходило. Вообще никто не вспомнил об этом. И тут сразу возникает мысль: если замечание было оскорбительным и значимым — а именно таким оно и должно быть, чтобы манипуляция сработала, и, собственно, Михаил нам это подтвердил, — то это должны были заметить все. Ну или по крайней мере большинство. Сверился со списком бортпроводников с того рейса — никто больше не сказал, что стал свидетелем неприятной сцены, а опросили мы всех.

Егор Федоров, 28 лет, второй пилот на рейсе Москва — Иркутск, оказался весьма своеобразным парнем. Как только вошел в конференц-комнату, тут же принялся подмигивать Диане, улыбаться во все зубы и всячески демонстрировать, что он открыт душой ко всему живому. Диана, конечно, показала себя во всей красе. За минуту до этого она изнылась, что хочет есть, и в конце концов еле дождалась, когда предыдущий свидетель выйдет из комнаты, кинулась к своей сумке, достала пластиковый контейнер с едой, с шумом содрала пленку и стала поедать шаурму с жадностью голодного котенка.

В этот момент в офис зашел Егор.

— Ох, приятнейшего вам аппетиту! — проворковал он и подмигнул. Диана, словно боясь, что Егор отберет еду, с набитым ртом сказала «спасибо», отвернулась и сделала еще два гигантских укуса. Потом спрятала остатки еды в лоток, села за стол и еще долго жевала, а я все это время боялся, что она подавится. Ну как ребенок, ей-богу. Хотя она такая худенькая, что, наверное, у нее совсем никакого жирового запаса нет, любой продолжительный голод способен привести к смерти. Не то что у меня. Кажется, я могу не есть неделями.

— Спасибо, что пришли, Егор, — сказал я.

— Так у меня выбора особо не было, — ответил он. — Девчули пригрозили, что, если не приду, не видать мне корпоративных скидочек. А они неплохие! Одно тайское спа чего только стоит, если вы понимаете, о чем я!

И подмигнул аж трижды. Я не ханжа и прекрасно понимал, о чем говорил Егор. Но я джентльмен, и при девушке не стоило такие вещи озвучивать. Диана прыснула.

— Мы вас надолго не задержим, — пообещал я, — у нас есть несколько вопросов, касающихся рейса Москва — Иркутск. Вы довольно подробно все рассказали следствию…

— Да, я говорил раза три, — сообщил Егор, — сначала полиции. Потом какому-то еще мужику, вроде следаку… Потом был детектив, которого девчули наняли, он тоже все дотошно у меня переспросил.

— Понимаю, — сказал я, — обещаю, что спрошу только то, что никто до меня не спрашивал. Договорились?

— Удивите!

— Как вы думаете, почему на самом деле Павел Отлучный отказался поселиться в «Аэроотеле»?

— Не удивили, — ответил Егор. — Этот вопрос мне уже задавали. Он выше меня на голову, а кровати там для карликов. У меня пятки свисают.

— Причина только в этом?

— А в чем еще?

— Может быть, Павел ночевал в номере не один и не хотел, чтобы коллеги это знали.

— Да все коллеги ночуют не одни, — усмехнулся Егор, — и что в этом такого? Что было в командировке, остается в командировке. Закон такой есть.

— Сомневаюсь, что есть такой закон, — сказал я. — А что за инцидент с ручкой «Паркер» у него случился в той гостинице?

— С какой ручкой?

— Вы не знаете, о чем я?

— Понятия не имею.

— Когда вы летели обратно, Павел вам не сказал, что потерял свою счастливую ручку в отеле?

— Вообще не помню такого.

— Тогда последний вопрос, Егор. Вспомните, когда вы прилетели в Иркутск, Павел выглядел как-то странно? Куда-то торопился, может быть? Был взволнован, встревожен?