Синдром самозванца

– Нет, конечно, я не об этом. Давайте по порядку разберем. Начнем с адвокатов. Что значит «защищать убийц»? Это ведь не значит «отмазывать» и делать все, чтобы вытащить убийцу из лап правосудия, чтобы он снова взялся за нож. Нет, это значит совсем другое. Задача адвоката – обеспечить соблюдение закона. Чтобы предварительное расследование – это когда работает следователь – и последующее судебное следствие – непосредственно в суде – прошли в полном соответствии с гарантиями, предоставленными действующим законодательством. Не только уголовным, но и конституционным. Это крайне важно не только для обвиняемого, но и для общества в целом. Ведь что может быть проще, чем насилием выбить из подозреваемого признательные показания, а потом встрочить все доказательства в нужном порядке? Для этого особого умения не надо. Так мы быстро закроем уголовное дело, посадим «виновного», и все будет хорошо. Все довольны. А что на самом деле? А вот что: настоящий преступник на свободе, потому что в уголовную машину попался слабый человек, который не выдержал насилия. Он сдался, признался в том, чего не совершал, и позволил тем самым поиск настоящего преступника прекратить. Но и это полбеды, если можно так выразиться. Такое расследование не дает ничего науке, оно не учит ни следователей, ни прокуроров, ни судей. Нет состязательности. Нет развития технологий, методологии. А зачем? Стукнем ему в бубен, чувак все сделает за нас. В итоге правоохранительная система деградирует и, если в ее поле зрения попадется настоящий преступник – как, например, в нашем случае, – окажется в очень слабой позиции. В расслабленной. Потому что против гения выступают профаны. Никого обидеть не хочу, говорю о конкретных персоналиях конкретного уголовного дела. Не в целом. В этом и состоит задача адвоката по защите прав и законных интересов подозреваемого и подсудимого – сделать так, чтобы все было строго по закону. Без подлогов, выбитых зубов и двояких толкований. Справедливый, состязательный суд приводит к оправданию или осуждению. И, кстати, наказание ведь не ставит перед собой целью покарать преступника. Совершенно нет! Цели совершенно другие: восстановить социальную справедливость, исправить преступника и предотвратить будущие преступления. Не только преступник должен извлечь урок, но и все вовлеченные в его преступление тоже.

– Можете привести пример из «Дела пилота»? Что не было сделано следствием и адвокатом?

– Могу. Во время следствия один из пилотов заявил, что их с Павлом поселили в один номер отеля. А еще в Иркутске Павел отказался заселиться в гостиницу вместе с остальными членами экипажа. Из трех эпизодов в двух произошла странная, нетипичная ситуация, связанная с отелем. Почему? Никто не задался таким вопросом. В судебном разбирательстве это не исследовалось, потому что адвокат не был готов это доказать. И следователь не стал копать, а стоило. Ох как стоило. Но зачем это следователю? Он бы получил вопросы, на которые не смог ответить, а еще – обстоятельство, которое не укладывается в его картину обвинения! Что он с этим стал бы делать? Возможно, следствие и установило то, что узнали мы, однако судье об этом ничего не известно, потому что все участники процесса это скрыли. В результате мы имеем то, что имеем. Ошибки прошлого исправлены сейчас, и в результате допущены новые.

– А этих новых ошибок не было бы допущено, если бы ситуацию с отелями прояснили во время официального расследования?

– Конечно нет. Потому что оно пошло бы по другому пути. Кардинально.

– Вернемся к вам. Все же как вам-то следовало поступить, чтобы не случилось трагедии?