Синдром самозванца

– Когда ты приезжал в мою московскую квартиру, я сказала, чтобы ты был осторожен. Витя, мне тогда казалось, что ты в опасности.

– Ты решила добавить мне тревоги?

– Нет, я хочу, чтобы ты был осторожен. Проверь замки, а лучше поменяй их.

– Ты думаешь, что в мою квартиру кто-то входит?

Сильный порыв ветра заглушил ее слова.

– Полина, тебя было не слышно.

Она отвернулась от ветра и сказала громче:

– Я не хотела тебя пугать и считала, что мне приснилось, но… Короче, в то утро, когда я проснулась у тебя, кажется, кто-то пытался открыть ключом дверь. Я думала, это ты.

– Почему ты мне сразу не сказала?

– Я не придала этому значения. Может, ты возвращался за документами или сигаретами. Или еще за чем-то. И снова уснула.

– Нет, я не возвращался.

– Проверь замки. А лучше поменяй. Ты не сходишь с ума. Тебя кто-то пытается заставить так думать.

Ранним утром мне позвонил Андрей.

– Только что стало известно, что Константин Тимофеев оформил запрос на билеты на Шри-Ланку.

Я мигом проснулся.

– Вы следили за ним?

– Нет, – ответил Андрей, и снова голосом диктора, объявляющего станции в метро. – Но поставили на контроль его передвижения. На всякий случай.

– Все это время он был в Москве?

– Судя по всему, да.

– Когда он вылетает?

– Послезавтра утром.

Судя по всему, на Шри-Ланке что-то намечается. Не зря же там Алексей Кончиков и именно туда собирается Константин Тимофеев. Ах да – там еще Павел Отлучный с семьей. Правда, неизвестно, в каком составе, жив он или мертв.

Двое подозреваемых в четырех убийствах собираются в одном месте.

Кто из них убийца?

Перверзный нарцисс Алексей Кончиков, ненавидящий женщин по причинам, которые мне пока неизвестны? Мотив мне неясен, однако в профилировании он может проявиться лишь после того, как преступник схвачен, на том вся методология и построена. Если предположить, что убийца стюардесс – Кончиков, то как он убьет вновь? О да, он сделает это мастерски, поскольку знаком с фармакологией и уверен в своих действиях. При этом слишком брезглив, чтобы вляпаться в грязное убийство. Нет, оно будет изящным и позволит считать его гением. Это работает на эго нарцисса, крайне важный аспект, как для маньяка – ритуал сексуального насилия над жертвой. Идеальное попадание в профиль, за исключением того, что у него абсолютно нет никакой эмпатии и своей семьи. Он никогда и ни о ком не заботился, только о себе. Но я ведь считал, что эта черта присуща человеку, который готов пустить процесс убийства на самотек, потому что твердо убежден, что все будет так, как запланировано. И так поступают родители или, как мне верно подсказала Полина, старшие братья. Но еще так поступит любой профессионал, знающий матчасть и умеющий ею пользоваться.

Или Константин Тимофеев, все детство и юность заботившийся о проблемной младшей сестре, которая, скорее всего, не просто пропала с радаров, а связалась с нехорошей компанией и давным-давно зарыта где-нибудь в лесу. Может такой человек на фоне страшного унижения от Винеры Леоновой возненавидеть женщин, выбирающих карьеру вместо ребенка? Могла ли в этом месте сформироваться достаточно четкая миссия, ставшая двигателем тяги? Ответ однозначный: да. Как Константина характеризовала мама Винеры? Организованный человек, у которого все под контролем. Человек, чувствующий свою ответственность за кого-то, в данном случае – за младшую сестренку. Он легко отпустит процесс умирания жертвы, ибо все рассчитал до миллиметра, поскольку имеет богатый опыт управления младшей сестрой.

Или у нас работает слаженный тандем?

– Мы должны лететь вместе с ним.

Глава четырнадцатая

Витя

Москва, февраль 2023 года

Самолет тряхнуло. Не сильно, но ощутимо. Если табло «пристегните ремни» не загорелось, значит, это одиночная «кочка на дороге», а не начало великой тряски. Но даже если и так, турбулентность меня меньше всего сейчас волнует.

– Мне надо в туалет, – сказал я. – Скоро вернусь.

Соня рассеянно кивнула, продолжая рыться в необъятной сумке.

Я встал и пошел в сторону уборной. Она находилась возле входа в кабину пилотов. Несмотря на красный значок возле ручки, что означает «Занято», я подергал дверь.

– Туалет занят, – подсказала мне бортпроводница. Позади нее была лестница на второй этаж, где, согласно табличке, располагался бар и салон экономкласса.

– Ой, – сказал я и улыбнулся. – Не заметил.

– Наверху также есть уборная, – сказала она.

Я кивнул и обернулся, окинув взглядом салон.

Костя Тимофеев сидел в третьем ряду у иллюминатора. Те же губы, шрам, соединяющий брови. Он безмятежно читал Кинга и изредка поглядывал на посапывающую рядом молодую леди, маму детворы. Дети, кстати, давным-давно организованно отбыли в царство Морфея.

– Вас проводить на второй этаж? – спросила белокурая бортпроводница.

– Да, пожалуй. Я только позову подругу, – ответил я и пошел к своему месту, стараясь не пялиться на Тимофеева. Но у меня не получилось. Едва я поравнялся с его креслом, как тут же уперся в смотрящие прямо на меня глаза. Спокойные и рассудительные.

Я выдавил улыбку, не замедляя шага.