Читаем Синдром отсутствующего ежика полностью

– Я могу посмотреть, где Владик будет спать? – чуть суховато спросил меня мужчина.

– Пожалуйста.

Я никак не могла избавиться от ощущения, что папа Владика разговаривает со мной, как барин. Я не часто испытываю такое неприятное чувство, может, оттого, что работаю в бесплатной поликлинике и родители крайне редко смотрят на меня сверху вниз. Они могут негодовать, орать, требовать, но всегда с некоторой оглядкой и опаской.

Я провела папу Владика в комнату, которая тут же наполнилась запахом его одеколона, сегодня показавшегося мне резковато-экстравагантным.

– Вот здесь, наверно, на кровати моей дочери… На диванчике, вернее.

– А ваша дочь, простите, где? Она не придет? – спросил папа Владика, с сомнением оглядываясь на притихшего Гришу. Мальчик сел у закрытого пианино, положил руки на крышку и так сидел, глядя перед собой.

– Моя дочь… – я заставила себя улыбнуться, – решила немного пожить у своего отца.

– Ясно. Ну, хорошо… Владик!

Маленький Владик, так и стоявший одетым на пороге комнаты, сразу, как солдатик, встрепенулся на папин голос и сделал шаг вперед. Как я не люблю слишком послушных детей! Знаю, какой ценой это дается. Редкий ребенок слушается из любви. Как правило, за торопливым исполнением всех родительских приказов стоит глубокий, сильный страх – боязнь крика, наказания, боли. Очень хотелось бы надеяться, что Владик просто привязался к своему папе после побега мамы.

– Вот здесь ты будешь играть, пока папа полетит в Тамбов. Ясно? Тетю зовут Александра Викт… – Он споткнулся и сам поправился: – Витальевна. Запомнил? Повтори!

Никто из трехлетних детей не может повторить мои имя-отчество, но делают они это, как правило, очень забавно.

– Лессана… Вияна… – проговорил Владик, изо всех сил стараясь понравиться своему папе, это было видно.

– Гм… вот именно. Так, что я еще хотел? Телефон… мой мобильный… Запишете?

Я взяла свой телефон, чтобы вписать его номер, и в это время ему ктото позвонил.

– Что? Да я его… Ч-черт… Надо было раньше лететь! Все! Через четыре часа буду! – Папа Владика обернулся на меня: – Бегу! Все! Надеюсь на вас! Я наберу вас!

Если бы не дурацкая ситуация, я бы залюбовалась им. Выше среднего роста, с прекрасными, чуть волнистыми светлыми волосами, в меру коротко стриженными, с прямым взглядом серых глаз, сейчас, когда он нервничал, он был просто невероятно хорош. Напомнил мне ретивого коня, с раздувающимися ноздрями, того самого, съеденного на день поминовения духов любящим хозяином…

Папа Владика через три ступеньки сбежал по лестнице, а я думала – крикнуть ему в окно или не крикнуть, что у меня всего пятьдесят два рубля в кошельке? Опозорить в своем лице всю бесплатную медицину и заодно упитанных и велеречивых заседателей Думы, прибавляющих мне к зарплате по тысяче рублей в год и с сочувствием обсуждающих проблемы бедности российского населения. Я бы посмотрела на какого-нибудь заседателя, что бы он стал делать с той тысячей, на что бы нашел потратить… Смог ли бы он подкупить землицы к своим поместьям, гектаров эдак пять-десять – такими категориями, кажется, оперируют сегодня власть предержащие, те, что самозабвенно и жадно и раздирают страну по кусочкам: это мне, это тебе, это снова мне, это тому, кто больше тебя заплатит…

Да, тысяча рублей… Действительно, смешная сумма. И я это понимаю точно так же, как и любой новоявленный российский помещик. Но как бы мне сейчас пригодилась эта тысяча! Или хотя бы ее половина…

Я на всякий случай заглянула в пакет, который принес папа Владика. Я не надеялась найти там конверт с деньгами, но, может, он хотя бы пару банок с протертым щавелем положил – или что там ел у себя дома Владик… Я хорошо помню полупустые банки с зеленым пюре на их кухне.

Увы, нет. В пакете ничего липшего не было. Но ведь я и не сказала про еду. А он не мог, конечно, предположить, что я нахожусь на таком краю бедности, что мне будет нечем покормить ребенка. Я ведь ничего не рассказывала ему ни об украденной зарплате, ни о том, что Ийке нужны были деньги – не просить же ей было у почти чужих людей денег на жвачку и колготки…

Так, а я сегодня звонила Ийке? Да, кажется, за всеми своими приключениями я, такая трепетная и чувствительная мамаша, стала забывать о собственной дочери. Я быстро взглянула на часы. Можно ли ей звонить так поздно?

Но сначала я раздела Владика и подвела его к Грише:

– Мальчики, познакомьтесь и подружитесь. Давайте посмотрим, какие игрушки есть у Владика. Сейчас я сделаю вам блинчики. И всем уже давно пора спать.

Краем глаза я наблюдала, как мальчики присматриваются друг к другу, и не вмешивалась, полагая, что им обоим может быть полезно это неожиданное знакомство. Позвав их ужинать, я взяла трубку и после минутного раздумья позвонила Ксении.

По тихому трагическому тону Ксюши я поняла, что попала невпопад, и хотела, извинившись, повесить трубку. Но она очень обрадовалась, услышав мой голос. И расплакалась. Я дала ей немножко поплакать, а потом спросила:

– Ксюша, что произошло?

Перейти на страницу:

Похожие книги