Синдром отсутствующего ежика

Он довольно равнодушно кивнул, продолжая искать что-то в компьютере. Да что ж такое… Может, ему что-то не понравилось в моем паспорте? Или визы у нас ненастоящие… Уж больно быстро Ирка это все прокрутила в Москве. Я видела, как у другой стойки туристам отдают паспорт почти сразу. Раз-два и… Вот прошел толстый немец, вот его жена, за ними прошлепал долговязый сын, у которого на спине почемуто справа налево было написано яркой оранжевой краской по-английски «Здравствуйте, дикари! Давайте меняться вирусами!» И следующий турист, только что в нетерпении топтавшийся на желтой линии, обозначающей границу для прилетевших, тоже прошел… Наверно, сразу паспорта отдают европейцам, настоящим европейцам, членам Евросоюза, которые ездят без виз. Ладно. Если ему показалось что-то подозрительным в моей внешности или данных, пусть проверяет, на здоровье. Не думаю, что у нас что-то не в порядке с документами.

– Что-то не так? – спросила я паспортиста, удивляясь собственной смелости.

– Да нет, все отлично, мэм! – улыбнулся тот и, наконец, отдал мне паспорт. – Хорошего отдыха на Мальте!

– Постараюсь, – ответила я, вздохнув с облегчением.

Ну вот, теперь я действительно стою по ту сторону границы! Удивительное чувство! Я не слишком часто ездила за границу, может, поэтому меня так волнует странная условность, придуманная людьми: выйдя из самолета, ты вроде уже и в стране, в которую летел, и еще нет. Нужно постоять на нейтральной земле, потом дождаться, чтобы пограничник взглянул в паспорт и тебе в лицо, решил, что тебя можно впустить в свою страну, и ты оказываешься на самом деле за границей…

Пассажиры нашего самолета уже стояли около транспортера, на который должны были подавать наш багаж. Я снова попыталась разглядеть среди них Ирку. И тут поехали чемоданы. Первый же черный чемодан мне показался моим, но, когда он подъехал поближе, оказалось, что этот раза в два больше и шире моего.

– Еще раз поедут, не волнуйтесь, – сказал все тот же общительный дяденька.

Я таки мельком взглянула на него. Увы. Если он и путешествует один, даже если он и живет один… Есть такие мужчины, у которых нет шансов. (Подумала в тот момент одна очень популярная у мужчин молодая дива, света белого не видящая, бегая по подъездам с карточками…)

– Хорошо, – кивнула я, почувствовав непонятную симпатию к этому дядечке. Возможно, это была просто солидарность одиночества. Я уже поняла, что он нелюбимый, некрасивый, одинокий и всегда таким был.

– Пап! Я один взял! Осталось три! – радостно крикнул мальчик возраста моей Ийки, стоящий с другой стороны довольно быстро двигающейся ленты.

– Гляди в оба! – ответил ему мой сосед.

Я отвернулась, сетуя на себя за поспешные выводы и думая о том, что даже самому некрасивому мужчине на Земле живется легче, чем всем одиноким симпатичным женщинам вместе взятым. При этом я старалась быть внимательной и не пропустить свой чемодан.

Теперь чемоданы и сумки ехали очень плотным потоком, и я пару раз не была уверена – не пропустила ли я свой. Надо было хоть цветную резиночку прикрепить, что ли, чтобы отличить его…

Мне показалось, что гдето впереди мелькнула Ирка, причем уже с чемоданом. Я стала всматриваться. Да, точно. Она шла довольно быстро, по направлению к выходу, потом оглянулась, свернула кудато вбок, сделала несколько шагов и остановилась. Я разглядела, что она стоит у окошка «CarRental desks» – «Машины напрокат». Рядом с ней было еще два или три туриста. Продолжая оглядываться на ленту с вещами, я решила подойти к Ирке. Уже по дороге у меня мелькнула мысль – надо было просто послать сообщение: «Я жду чемодан у ленты». Она же наверняка меня тоже потеряла! Я быстро достала телефон из сумки. Ирка-то сразу включила телефон, а я стояла, ворон ловила. Пока буду включать телефон, пока он настроится на местного оператора… И как звонить отсюда Ирке? Прямо так и звонить?

Я открыла рот, чтобы позвать Ирку, и в это время полная женщина в яркой розовой майке, спускающейся почти до колен, заорала рядом что-то по-английски. Я, конечно, не синхронный переводчик, поэтому могла ошибиться, тем более что уже много лет не говорила по-английски. Но мне почему-то показалось, что женщина крикнула следующее: «Толстый Питер, свинья такая, подожди меня с детьми!» Наверно, она живет где-то в деревне и привыкла разговаривать ором – из двора во двор или перекрикивая трактор, работающий в поле.

Я быстро пошла к Ирке. Она сосредоточенно читала правила аренды автомобилей, водя пальцем по цветной таблице с марками машин и ценой. Увидев, кто стоит рядом с ней, я чуть приостановилась. И не напрасно. Тот симпатичный парень, поглядывавший на меня в самолете, сейчас держал Иркин клетчатый чемоданчик и, чуть склонившись к ней, спрашивал:

– Что за старая лоханка рядом с тобой сидела? В первом классе, туда же… И все, главное, таращилась на меня, таращилась…