Синдром Л

Я стоял, слегка покачиваясь от острых впечатлений. Судорожно вдыхал холодный воздух. Оказался я на крыльце двухэтажного здания, облупленного, обветшавшего, как водится в центре Москвы. Огляделся вокруг. Получалось, что от поликлиники мы ушли далеко. Я даже не мог понять, где нахожусь. Спустился с крыльца, вышел через арку на улицу. У противоположного тротуара стояла старенькая «Победа». Она сразу же сдвинулась с места. Это мне показалось подозрительным. Я побежал. Мне повезло – колесо машины угодило в одну из бесчисленных рытвин, водитель вынужден был притормозить. Но все равно «Победа» легко догнала бы меня, благо справа обнаружилась еще одна арка, и я нырнул в нее. Двор оказался проходным – опять же большое везение. Я выскочил на другую, параллельную улицу. И продолжал бежать.

Бежал и думал: «Это не со мной происходит… это сон, наверно. Почему я с такой готовностью принимаю роль убегающего? От кого мне бежать? Я – член привилегированной касты, я – ловец человеков. Охотник, а не дичь! Я, между прочим, выполняю особое задание правительства! Я на особом счету, можно сказать… Или уже не выполняю? И уже не на счету?»

Слишком сильно на меня подействовала эта странная женщина и ее безумный, малоправдоподобный рассказ. Что, если она просто сумасшедшая? Или иностранный агент?

Последнее словосочетание почему-то не вызвало во мне никакой обычной реакции, никакого привычного электричества не побежало по жилам… Всю жизнь мы их ищем вокруг – агентов. Не то чтобы часто находим… Но главное процесс, азарт! Или так было раньше? Теперь меня почему-то перспектива обнаружить иностранного агента никак не взволновала. Да черт с ними, сказал голос внутри. Их, наверно, и нет вовсе…

Я завернул за угол, оказался на широком проспекте. Здесь уже было многолюдно. Можно было идти быстро, не привлекая особого внимания. Но бежать не стоило.

Где-то метров через сто появился «Москвич». Почти новый – лет не больше пяти-семи – и чистенький. Тихо, противоестественно медленно ехал он вдоль тротуара, параллельно моему движению. За рулем сидел человек, явно пытавшийся установить со мной контакт. Он размахивал правой рукой, опасно отрывая ее от руля. Я присмотрелся внимательно. Вот это да! Кирилл Кентров! Трудно было не узнать: его черную курчавую голову турка – ну или донского казака – ни с чьей другой не спутаешь.

И он явно приглашал меня сесть в его машину. Я колебался. Стоит ли? Не будет ли хуже? Что это с ним случилось – только что бежал от меня, как черт от ладана, а теперь в шоферы себя предлагает… Что же такого должно было произойти за пару часов, что он так ко мне переменился? Что-то он, видно, узнал такое… что и мне узнать, наверно, необходимо. Ладно, рискну, решил я.

– Не бойтесь, не укушу, – вместо приветствия сказал Кентров.

– Так это вы меня пугались совсем недавно со своим другом Кучерявым…

– О, с тех пор кое-что изменилось. Новые данные появились.

– Какие, например?

– Например, мы ваш замечательный разговор в подвале поликлиники послушали. С одной замечательной женщиной. И, кстати, сразу хочу сказать: не верьте ни одному ее слову!

– Не верить? Почему? Вы ее знаете, эту женщину? Кто она такая?

– И женщину знаю, и разговор слышал – ну не весь, но почти. Мы так и знали, что она вас в эту комнату притащит, она единственная считается надежно защищенной во всей поликлинике… Но вот мы туда как раз «жучка» новой конструкции и поставили!

Кентров вынул из кармана и показал мне небольшой аппарат. Что-то среднее между телефоном и радиоприемником.

– Новейшая сингапурская разработка! – с гордостью сказал он.

– Сингапурская? Новейшая? – ахнул я. – Да как же вы… откуда, где достали?

– А вот это уже секрет! Главное – совершенно по иному принципу работает. Чистильщики – ваши, гэбэшные, могут хоть круглые сутки своими детекторами шарить – ничего не обнаружат! Используется на Западе в целях промышленного шпионажа. Денег стоит – сказать страшно. Так что не скажу, и не просите.

– Да я и не прошу… – сказал я. – Мне бы вот об этой женщине, Александре, побольше узнать.

– Никакая она не Александра! Вера Павловна Прудникова ее зовут.

– Значит, она меня обманула! Но зачем?

– Сейчас поймете. Мы с Верой Павловной много лет вместе работали. Очень душевная была женщина, пока во власть не пошла. Пока начальницей не стала.

– А она начальница? Я думал, она помощница какая-то…

– Ага, сейчас. Помощница, верьте ей больше… Психиарт она высшей категории! Жрец! Жрица! Начальница лаборатории «Л». Синдромом одноименным занимается. Вам теперь известным. Просветила вас Верочка, как я понимаю.

– Значит, все полное вранье, – расстроился я.