Синдром гладиатора

— Вы забыли представиться, мой дорогой, — холодно сказал я. — И перестаньте хамить.

— Да я тебе… — Он сдержался огромным усилием воли. — В этой машине ехал мой друг, понимаешь, ублюдок?!

Тут мое терпение иссякло. Не знаю, что этот янки думал о себе, но думал он это зря. Молниеносным, отточенным многолетней тренировкой движением я легко коснулся его груди, как раз напротив сердца. Все произошло так быстро, что заметить было невозможно. Никто и не заметил, а мой собеседник вдруг широко открыл рот, силясь вдохнуть в себя воздух, не смог и начал медленно оседать в стоявшее позади него кресло. Я ему лишь самую чуточку помог рухнуть прицельно. И сел рядом, на подлокотник.

— Мне плевать на ваших друзей, месье. А если вас действительно заботит их здоровье, то попросите их держаться от меня подальше. Это единственный способ. Что? Вы хотите что-то сказать?

Он действительно пытался. Здоровый мужик. Обычно такое «касание» отключает человека минут на десять. Хотя можно и навсегда. По желанию касающегося. Я склонился к нему.

— Ты… Покойник… — И сплошная нецензурщина на родном ему диалекте. Понятно. Из тугодумов мистер.

— Мальчик… — Я пренебрежительно похлопал его по щеке. «Мальчику», между прочим, было наверняка за сорок. — Оцени свое положение, а потом говори, как ты меня хочешь иметь. И — мистер? Вы ведь первые начали, вспомни Хельсинки. Последний раз говорю — не трогайте меня.

— Дурак… — прохрипел он. — Это раньше… Мы тебя не трогали… Теперь… Молись своему Будде… Засранец.

Все-таки нахамил. Проявив при этом знание моей биографии. Нет, не зря я после итальянцев больше всего ненавижу янки. Удивительно тупая народность. И упрямая при этом. Я слегка ткнул его пальцем в шею. Он тут же осел и замолк. Вот это уже точно надолго. Оглядевшись, я пришел к выводу, что нашей беседой никто не заинтересовался. Этот чудак примчался крушить меня один. Ну, ничего. Начальство ему мозги вправит. Точнее, сначала ему. А потом возьмутся за меня. Сунув ему в руки газету, я отправился к лифту.

Отмокая в душе, я прокручивал ситуацию со всех сторон, пытаясь сложить в своей несчастной голове эту большую головоломку. В принципе, та жесткость, с которой люди Паолы Бономи стряхнули с моего «хвоста» преследователей, была излишней. По большому счету. Но… Что выросло, то выросло. А хамил я этому американцу намеренно. Раз уж все прояснилось, то надо быстренько доводить ситуацию до кипения. И кушать руками вареную рыбу. Главное — не обжечься самому. Очень сложно работать, когда все сидят молча и внимательно смотрят друг на друга, исподтишка пинаясь под столом ногами. Совершенно неясно, кто именно тебя пнул. Поэтому я всегда старался убрать стол и дать каждому присутствующему по морде. А дальше по ситуации. Для полноты картины осталось выкрасть Давида и послать подальше дона Кольбиани. Вот тут-то и начнется самое интересное.

Выйдя из ванной, я взглянул на часы. Однако… Было уже хорошее начало седьмого. Самое время ужинать. Я залез обратно в ванную комнату, включил воду на «полную громкость» и набрал номер Паолы.

— Добрый вечер, синьорина. Спешу выразить вам свою признательность. И пригласить вас на ужин.

— Вы не слишком спешите, месье. Поэтому на ужин вас приглашаю я. А поскольку вы совершенно не знаете Милана, то мне придется за вами заехать. В… — Она замолчала, что-то вычисляя. — В 19. 45. У входа в отель. И… Месье Будик. Я терпеть не могу опозданий.

— Я учту, — потерянно сказал я, но она уже положила трубку.

* * *

В назначенный час я, как любовник молодой, стоял у большого окна в холле отеля, весь трепеща от волнения. Трепетал я отнюдь не в силу романтической настроенности. Одна мысль о том, какую великолепную мишень я сейчас из себя представляю, заставляла меня душевно содрогаться. Надо отдать Паоле должное — ее лимузин появился точно в 19.44. Поспешая изо всех сил и стараясь при этом не слишком суетиться, я приблизился к машине. Вышедший водитель открыл мне дверцу, и, убедившись в том, что синьорина Бономи скучает в салоне, и она там одна, я забрался внутрь. Дверца с тихим щелчком закрылась.

— Я совсем забыла вам сказать, — задумчиво произнесла она, критически обозрев мой вечерний костюм. — Мы будем ужинать в «CONCORDIA PUB». Это модный ночной клуб. Костюм там… Не обязателен. Придется вам оставить пиджак и галстук здесь.

Внимательно изучив то, во что была одета моя спутница, я был вынужден с нею согласиться. Предельно короткая черная юбочка, открытая блузка, не менее черная и обтягивающая ее тело как перчатка — да, галстук мне вряд ли понадобится. Выглядела она в самый раз для дискотеки. Только небольшие бриллиантовые серьги напоминали о ее «социальном статусе». Чуть больше месяца назад, в доме отца, я совершенно случайно просматривал последний каталог Garrard. Ему все время присылали подобные вещи, хотя на моей памяти он никогда ничего не покупал. Так вот, эти сережки там были.

— Вы на меня смотрите так, словно я сделала что-то ужасное, — заметила она. — А ведь я еще даже и не начинала.