Синдром Деточкина

А с нашей точки зрения дичью была она. Дичью другого характера. Впрочем, на охоте любая дичь – это в первую очередь мясо, которое нужно подстрелить и сунуть в сумку. И неважно, летало оно до того, бегало-прыгало или сидело на соседнем стуле. На ужин оно тебе нужно или для чучела. Это вторично. Главное – удачный выстрел.

Взаимная охота продолжалась.

8

Направляясь в сторону туалетной комнаты, Жанна проходила мимо. Леонид тоже узнал нашу великолепную секретаршу, и она узнала нас. Ни один нерв не дрогнул в лице ударопрочной соратницы. Жанна спокойно отвела взгляд и проследовала дальше.

Глаза Леонида неотрывно-сладко проводили ее вплоть до исчезновения в темном коридорчике и выразительно посмотрели на меня. Я кивнул, что, мол, да, видел, но товарищ тоже на задании, отвлекать не надо.

Оксана по-женски ревниво заметила не только переглядывание, но и причину. Она презрительно фыркнула и отвернулась, в пику нам тоже начав разглядывать мужчин за соседними столиками.

Думает этим нехитрым способом вернуть наше внимание к себе? Тоже мне, королева Гарлема. Лучше бы научилась вести себя и выглядеть хотя бы так, как подружка, не горя уж о недостижимых высотах нашей волшебной Жанны. Не косметика красит человека. И даже не краска для волос.

Оксана резко обернулась ко мне.

– У тебя есть девушка?

Если эта нитратная недоросль рассматривает свою кандидатуру на остававшуюся с самого развода вакантной серьезную должность…

Зря.

– Есть? – настойчиво повторила синеволосо-пирсингованное недоразумение.

– Постоянной – нет, – не стал я обманывать. – И заводить пока не собираюсь. А вот Леонид, кажется, не прочь.

Я подмигнул и по-дружески плечом толкнул Оксану в сторону страдавшего без внимания друга.

Приятель заулыбался и бодро выдал:

– Неправда. У меня есть. Целых две. Две прекрасных распустившихся розы, что пока еще неловко поигрывают шипами, не понимая, что исходящий от взошедшего солнца жар не обжигает, а греет. Отгоняя тьму, он дарит свет и тепло. Эти два чудесных цветка – темный и светлый – сидящие за этим столом, они…

– Твой друг всегда такой романтик? – грубо перебив Леонида, поинтересовалась у меня Оксана.

– Конечно. Самый романтичный из всех романтиков.

– Жаль, – сморщилась она. – Мне нравятся герои.

9

Ситуацию требовалось исправлять. Леонид ждал помощи от меня, как от непосредственного начальства, своим вмешательством сломавшего его операцию. Но мысли мои были далеко.

– Извините, отойду на минутку.

Я направился в сторону туалетов. Сердце превратилось в пулемет, рубашка с пиджаком едва сдерживали его желание рвануть вперед и опередить меня, чтобы первыми оказаться рядом с той, которую я увижу сегодня в восемь… и не только увижу. Если не случится ничего непредвиденного.

По необъяснимому стечению обстоятельств последнее в моей жизни почему-то упорно случалось чаще, чем предвиденное.

Но неуправляемая мозгом сила притяжения влекла меня туда, где находилась особа, сумевшая покорить мою сущность вопреки всем доводам разума.

Около значка «Для дам» я слегка притормозил.

Расчет оказался верен. Встряхивая помытыми руками, Жанна как раз выпархивала оттуда и, не ожидая встретить препятствие, машинально впечаталась в меня всем корпусом.

– Что ты здесь делаешь? – прошипела проснувшаяся в ней змеюка. – Я же дала понять, что для этих людей мы с тобой не знакомы. Это очень важная встреча. Эти люди…

– Неважно.

Я окинул взглядом коридорчик. Напротив туалетов была еще одна дверь, под моим любопытным напором она легко отворилась. Надпись на табличке гласила: «Только для персонала».

Отлично. Я потянул Жанну туда. Служебное помещение оказалось мини-кладовкой размером в полтора квадратных метра, где хранились ведра, швабры, чистящие средства…

Втолкнув туда свое наваждение и втянувшись сам, я затворил дверь.

Все исчезло. Начисто. Мир скрыла внезапно наступившая в отдельно взятой точке пространства роскошная ночь. Колдовская. Потому что.

Иначе и не.

Я чувствовал именно так.

Обрывки. Слов. Мыслей. Ощущений.

Зато эмоции!

Тьма. Черная. Агрессивная. Гнетущая. Тяжелая. Как удар по глазам. И – руки. Мои. Потянувшиеся, обнимающие, притягивающие.

Живот к животу. Дыхание к дыханию – участившиеся, сбивавшиеся. Ладони – крепкие, твердые, мои – сверху вниз и резко в самый вверх, вместе с платьем.

Двойной судорожный вздох.

Руки – нежные и тонкие, изменчивые и озорные – на моих брюках. Играют. Шалят. Удивляются. Здороваются.

Губы.

Ищут. Находят. Впиваются.

Губы в губы. Язык в язык. Чуть ли не до крови. Немыслимо. Жадно. Проникающе. Прочувствованно. Предвосхищающе.

Руки. Мои – сходят с ума. Ее – берут в плен мою шею. Запирают. Стягивают.

Ноги – гладкие, сладкие, до озноба желанные – взлетают и скрещиваются за моей спиной.

Жанна – на мне. Целует. Вжимается. Растворяется в ощущениях.

Я стою. Держу. Держусь. Но – держаться не хочу. Хочу действовать. Ноги – словно бетонные опоры. Неподъемные. Нагруженные чудесной ношей. Она открыта. Я исчезаю в этой открытости, направляемый колыханием подстроившихся тел.

Я в раю. Так быстро. Так просто.

Движения. Начавшиеся. Ее. Мои. Чудесные. Чарующие. Чудовищно чувственные.