Синдром

— Накидывай ремень! — прокричал психотерапевт и, протянув руку через левое плечо, накинул ремень безопасности на грудь.

— Но…

Дюран не слушал. Он положил руку на спинку сиденья и, наполовину развернувшись в кресле, устремил напряженный взгляд назад.

В страхе и отчаянии, что-то неразборчиво бормоча, Эйдриен сделала, что велел Дюран, — пристегнулась. Затем сложила руки на груди, замерла в кресле, уставившись в переднее стекло.

— Вот он, — сказал Дюран, когда из боковой двери мотеля выскочил какой-то человек.

— Мы вечно будем стоять? — спросила Эйдриен.

В ответ Джефф включил заднюю передачу. Шины завизжали, и «додж» пулей промчался десять метров, отделявшие его от «меркурия-кугуара», и врезался прямо в блестящий черный капот. Посыпалось стекло, хлынул гейзер антифриза, капот «меркурия» сложился пополам, двигатель спрессовало, а правое колесо ушло вверх.

Эйдриен вскрикнула. Человек в дверях зарычал от злости и беспомощности. Дюран включил передачу и поехал в другую сторону, скрываясь с места происшествия. Когда они оказались уже на порядочном расстоянии от гостиницы, психотерапевт ненавязчиво поведал своей спутнице:

— Знаешь, а ведь требование пристегнуть ремни безопасности не просто хорошая мысль. Это — закон.

Глава 22

Благополучно удрав от преследователей, Дюран и Эйдриен приближались к шоссе. Дождь сменился туманом. На дороге тускло замерцали лужи, а вокруг стоял густой полумрак, какой в городе принимают за ночь. Впереди слышался глухой рокот над федеральной магистралью. Казалось, звук поднимается вверх и зависает в небе, колеблясь, точно горячий воздух на раскаленной пустынной автостраде.

Дюран отвлекся от своих мыслей, услышав стон спутницы. Судя по симптомам, у нее было сотрясение мозга. Эйдриен то затихала, проваливалась в забытье, то приходила в сознание, точно слабый радиосигнал, пропадающий время от времени. Едва они выехали на северное направление автострады, девушка попросила притормозить у обочины, где ее вырвало. Это пошло ей на пользу — по крайней мере она перестала «отключаться».

Разговор не вязался. Манипулируя кнопками на подлокотнике, Дюран опустил стекло — холодный воздух здорово прогоняет сон. Миновав Капитолийский холм, Джефф обратился к Эйдриен:

— Хочешь, что-то скажу?

Она кивнула:

— Говори.

— Я тебя предупреждал.

Эйдриен закрыла глаза, нахмурилась:

— О чем ты?

— Я предупреждал, а ты не послушалась.

На лбу у девушки пролегли глубокие морщины.

— И о чем ты меня предупреждал?

— Что не следует идти на работу.

Губы Эйдриен разомкнулись, она собиралась что-то ответить, но передумала и обиженно надулась: некрасиво упрекать ее в такой ситуации, даже если ты и прав. Особенно — если прав. Неужели он не понимает?… Вволю намолчавшись, Эйдриен спросила:

— Куда едем?

— В Бетани-Бич.

Девушка посмотрела на него, не веря своим ушам, и по ее взгляду Дюран понял, что ей уже лучше.

— Ты что, спятил? Я не могу туда ехать! Мне на работу!

Джеффри закатил глаза.

— Поворачивай, — потребовала она.

Тот засмеялся.

— Я не шучу! — грозно сказала Эйдриен. — На первой же развязке.

— Нет.

— Что значит нет? Останови машину! Я ее брала в прокат, значит, она моя… Ох! — Эйдриен схватилась рукой за ушибленное место.

Когда Дюран снова повернулся к ней, девушка разглядывала окровавленные пальцы.

— Это опасно, — пробормотала она.

— Что именно?

— Связываться с тобой.

Мимо прокатился огромный грузовик с прицепом — такой величины, что «додж» замотало по дороге, а в воздух взвились облака влаги. Беглецы надолго замолчали. Миновали развязку, ведущую на Аннаполис, и Дюран указал на первый же знак поворота на Бэйбридж.

Через некоторое время Эйдриен спросила:

— Что мы забыли в Бетани?

Дюран неопределенно пожал плечами:

— В детстве меня вывозили туда каждое лето. У нас был домик на пляже.

Собеседница недоверчиво посмотрела на него:

— Ты уверен?

— Конечно, как же иначе.

— Я потому спрашиваю, что с твоим прошлым не все в порядке: кто ты, откуда, и все такое.

Впереди показался зеленый знак, предупреждавший автомобилистов о вреде пьянства за рулем. Он гласил: «Приляжешь на пляже». На следующем рекламном щите сообщали о радиочастоте, на которой передавалась информация о пробках на дорогах. Затем они миновали серию «лежачих полицейских» перед контрольным постом. На посту Дюран плавно притормозил, протянул смотрителю пятидолларовую купюру, поблагодарил, забирая сдачу, и двинулся дальше. Часы на приборной доске показывали 2.49.

Посреди моста Бэйбридж Джефф повернулся к Эйдриен и сказал:

— Я помню наш домик до мельчайших деталей.

— Расскажи, — попросила та, явно заинтересовавшись.

Дюран пожал плечами:

— Начнем с того, что у дома есть имя. В северной части Бетани все коттеджи как-нибудь называются.

— Что еще? — спросила она.

— Этот городок построен на месте лагеря миссионеров. — Джеффри взглянул на спутницу. — У парадного входа висела деревянная дощечка с надписью от руки: «Пляжный рай». Так назывался наш дом. У входа дверь-ширма от насекомых — сетка на деревянной раме.

— Оригинально… Еще что-нибудь припоминаешь?