Син, Кулак и Другие (СИ)

— Да. Я был влюблен в тебя. А теперь ты стала еще красивее, — спокойно ответил Ярослав, ведь "секунды безрассудства" еще тикали.

Даже если она рассмеется, даже если снова презрительно посмотрит, это уже не имеет значения, потому что признавшись ей вслух в своих "прошлых" чувствах, он ощутил, что и его любовь оказывается находится в прошлом. Кстати, благодаря ей, он и привык прятать чувства. Хватило пары "уроков", чтобы понять, как это больно, когда знают о твоей тайне и используют, чтобы ударить сильнее. Да и к тому же стало легче переносить очередную кличку или шутку, придуманную ее парнем, если смотреть на весь мир отстраненно. Если бы узнали, что он все еще любил ее, несмотря на все ее презрение, его бы жизнь превратилась вообще в ад, а она и так была далеко не сахар.

— Спасибо, — покраснела. — Извини за школу. Я была такая дура, — прозвучало искренне. — Как я могу загладить вину? — лукавая улыбка. — Честно, Ярослав, я была такой идиоткой, — сожалеюще.

Яр смотрел и не верил глазам. Маринка-Льдинка извинялась. Но привычно спрятав настоящие эмоции, он улыбался "маской" застенчивого недотепистого добряка.

— Да ладно, какие обиды?! Сто лет прошло, я уже и забыл. Просто подошел спросить, как твои дела? — он помнил ее "уроки", слишком помнил, чтобы раскрыться, даже от искреннего, на вид, извинения.

— Правда? Я рада, что ты все забыл, — она сконфузилась. — Ну… не держишь на меня… обиду, — немного запинаясь, поправилась. — Но все равно, я хотела бы пригласить тебя на ужин примирения. Ты придёшь?

— Ну, не знаю. Понимаешь… я сегодня вечером занят, — теперь пришлось делать паузы уже юноше. — У меня есть девушка, — выпалил он, первое пришедшее ему на ум. — И мы с ней сегодня встречаемся, — гордо закончил, довольный своей сообразительностью.

— Приходи с девушкой, — радостно прощебетала Марина. — В восемь? В девять? Сколько вам надо, чтобы собраться?

Это было похоже на ловушку. И единственный выход, который он видел это поехать сейчас же, чтобы красавица не успела приготовить западню.

— А поехали сейчас. Ты не очень занята? С моей девушкой мы встречаемся, как раз в девять, я думаю мы успеем поужинать, — озвучил он удачную идею.

— Хорошо, но тебе придется подождать, пока его приготовлю, — легко согласилась бывшая одноклассница.

И был действительно вкусный, приятный ужин. И было легкое вино, а потом чуть пива. И наверное, он не поверил, полностью, но за долгое время эмоционального одиночества, он был собой, а не привычно выполнял роль стороннего наблюдателя. Даже поцелуй в щеку напоследок был уместен и жутко покрасневший Ярослав, радовался тому, что краснел не от злости или обиды, как обычно.

Вторая часть вечера была сначала благодушной, а после менее томной. Если Хрустальный район, в котором жила Марина, был красив, чист и блестящ, то место жительства Яра, Железный Квадрат считался, по самому краю, средним классом. Поэтому сначала парень шёл по широким тротуарам, любуясь стеклом витрин, вычурными зданиями и полицейскими, которые казались ему городовыми из века, эдак 19-го. Неизвестно почему, но вот ассоциировалось так — алые, шитые золотой нитью, мундиры, и благообразная красномордость. Его даже не напрягали их подозрительные взгляды, отличался внешний вид юноши от привычных в этом месте нарядов.

С таким настроением он вошёл в Центральный Парк, были возможности обойти его, но Яр реально расслабился. А это место и днем-то было клоакой для наркоманов, алкоголиков и тунеядцев. При отсутствии же солнца превращалось в территорию настоящего беспредела, куда полиция-то боялась ходить меньше, чем по трое, и это уже были злые и битые жизнью профессионалы в форме мышиного цвета, а не лубочные городовые из богатеньких районов. Ярославу, конечно, было проще — он был местным и его знали, в смысле знали, что взять с него нечего, а еще он ходил тропинками, которыми можно было обойти все наиболее опасные места скопления асоциальных индивидуумов. Но и ему иногда не удавалось миновать без встреч миновать зону повышенной опасности без встреч с маргиналами, которые обычно заканчивались двумя вариантами. Или он уходил, вжимая голову в плечи, под смех и пинки хулиганов, или его потрошили и отпускали, не найдя ничего ценного и вдобавок намяв бока для веселья.

Вот и сегодня вечером он почти прошел зеленые насаждения, увидев в этом знак того, что теперь-то все будет супер. Но услышал в ближайших кустах грубый мужской смех и женский голос с отчетливыми нотками страха.