Символ «мертвая голова»

По версии Вольфганга Акунова, во время сербско-турецкой войны 1876 года русско-черногорский Легион смерти под командованием поручика Кирилова сражался под черным знаменем с белым черепом и костями (впоследствии эту традицию переняли сербские партизаны-четники)^{425}.

В других русских воинских формированиях «адамову голову» можно было повстречать на тульях фуражек офицеров 4-го гусарского Мариупольского полка, а также на черном полковом флаге участвовавшего в покорении Кавказа 17-го Донского казачьего полка генерала Бакланова^{426}. В 1914 году казаки получили официальное право на использование черепа и костей в качестве воинской символики. Металлическое изображение «адамовой головы» помещалось под кокардой. По легенде, монахини одного из православных монастырей прислали генералу в подарок черный шелковый значок, на котором серебром были вышиты череп и кости вместе с заключительными словами из православного Символа Веры: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века. Аминь».

Однако наибольшее распространение в частях русской армии символ «адамовой головы» получил во время Первой мировой войны. На проекте георгиевской планки знака отличия для летчиков, сбивших вражеские аэропланы, серебряные черепа обозначали единицы, а золотые — десятки единиц уничтоженной техники.

Символика смерти использовалась легионом Украинских сечевых стрельцов, воевавшим в составе армии Австро-Венгерской империи. Известны примеры использования «мертвой головы» на боевых машинах и воздушной технике в украинских воинских формированиях.

После Февральской революции и уничтожения монархии Временное правительство, во избежание военного хаоса на фронте, приступило к созданию ударных частей. По мнению исследователя Дмитрия Иванова, многие современники — такие, как генералы А. Деникин и А. Будберг, — склонны были видеть в различных «революционных» воинских формированиях симптомы одноименного разложения армии. Советские историки, напротив, однозначно рассматривали их как «боевые силы контрреволюции» и предшественников Белой гвардии. Своей воинской отвагой среди подобных частей прославился отряд генерала Лавра Корнилова, который отчаянно пытался спасти честь погибающей русской армии. Череп и кости украшали не только знамена, но и кокарды, погоны, знаки отличия и шевроны ударников, а также бронетехнику и авиатехнику. Девизом батальонов стал «Россия или смерть!», который вскоре получил повсеместное распространение. А. Алексеев констатирует: «Этим они утверждали свою духовную преемственность с давно отошедшими к Богу монахами и подвижниками земли Русской, показывая врагам, что дороже Бога и России нет ничего на свете. Череп с костями на знамени и шевронах русских офицеров означают не готовность тут же умереть, неважно за что, а воинскую доблесть, силу Духа и победу его над смертью»^{427}. Исследователь А. Дерябин утверждает, что черный цвет униформы в сочетании с символикой смерти также использовался не случайно, а символизировал траур по Родине^{428}.

Единой установленной для всех ударных частей символики не существовало, и вопрос о внешних отличиях решался автономно. Согласно данным архивного документа от 28 мая 1917 года, из добровольцев армий Юго-Западного фронта были организованы «бригады смерти», выполнявшие функции штурмовых батальонов. Есть основания считать, что на красную нарукавную повязку военнослужащих этих бригад наносился белой краской особый отличительный знак — череп с перекрещенными костями^{429}. 8 июля 1917 года верховный главнокомандующий А. Брусилов выпустил знаменитый приказ № 578, установивший окончательную форму армейских частей смерти в виде красно-черного угла (шеврона) на рукаве и «адамовой головы» с лавровым венком и скрещенными мечами. Значки с символикой смерти были двух типов: «офицерам… присвоены знаки на головные уборы золоченые, а солдатам белые… потому, что при условиях боевой жизни в окопах иначе трудно отличить офицерские чины».

К моменту октябрьского переворота по спискам Всероссийского военного союза насчитывалось 312 кадровых частей смерти, личный состав которых превышал 600 000 человек. Неудивительно, что в военных кругах серьезно обсуждался вопрос о создании «армии смерти»^{430}.

Среди русских воинских формирований, использовавших «адамову голову», следует отметить отряды Пупина, анненковцев, Западную Добровольческую армию генерала князя Бермондт-Авалова, Русский корпус барона Врангеля^{431}, отряды атамана Булак-Балаховича, ударные части и соединения вооруженных сил адмирала Колчака (Сибирская штурмовая бригада полковника Пепеляева, бессмертный полк генерала Гайды)^{432}, Железную бригаду Чехословацкого корпуса, конный дивизион полковника Гершельмана и др.

Несомненно, использование символики смерти было овеяно ореолом рыцарской романтики: