Симулякры

Некоторые из его коллег сбежали в коммунистические страны, но в материальном смысле, конечно, они там ничего не нашли. Некоторые эмигрировали на Луну и на Марс. А немногие – хотя таких «немногих» на самом деле оказалось удивительно много – попросились на работу в «АГ Хеми», организацию, которая в первую очередь была виновата во всех их бедах.

«Я слишком молод, чтобы уходить на пенсию, и слишком стар, чтобы учиться новой профессии, – с горечью подумал Сьюпеб. – Так что фактически мне ничего не остается. Я не могу продолжать свою деятельность, но не в состоянии и прекратить ее. Вот где настоящее раздвоение, то состояние, которое так свойственно большинству моих пациентов».

Теперь он ощущал куда более сильное сострадание к ним и понимал, какой сложной становилась их жизнь.

– Попросите комиссара Пэмброука, – сказал он Аманде.

В кабинет медленно вошел высокопоставленный энпэшник с тяжелым взглядом и сел напротив доктора Сьюпеба.

– Эта прекрасная девушка, что сидит у вас в приемной… – Пэмброук облизал губы. – Мне бы хотелось знать, что с нею будет. Возможно, мы…

– Что вам нужно? – спросил Сьюпеб.

– Ответ. На вопрос.

Пэмброук откинулся на спинку стула, достал золотой портсигар – антикварную вещицу прошлого столетия, – щелкнул зажигалкой, тоже антикварной. Затянувшись, уселся поудобнее, закинул ногу на ногу. И продолжил:

– Ваш пациент, Ричард Конгросян, обнаружил, что способен дать сдачи.

– Кому?

– Своим угнетателям. Нам, разумеется. И любому другому, кто появится в той же роли. Вот это мне и хотелось бы выяснить. Я хочу работать с Ричардом Конгросяном, но должен защитить себя от него. Честно говоря, я его боюсь, причем боюсь больше, чем кого бы то ни было на свете. И я знаю почему – я воспользовался аппаратом фон Лессингера и прекрасно себе представляю, о чем говорю. Что является ключом к его мозгу? Какие мне принять меры, чтобы Конгросян был… – Пэмброук, жестикулируя, нашел нужное слово, – надежнее, более предсказуемым? Вы понимаете. Мне, естественно, совсем не хочется, чтобы в одно прекрасное утро, когда мы слегка повздорим, он схватил меня и загнал на шесть футов под землю.

Лицо его было бледным, сидел он теперь напрягшись всем телом.

– Теперь я знаю, кто тот пациент, которого я дожидаюсь, – сказал после паузы доктор Сьюпеб. – Вы лгали о неудаче, которая должна меня постигнуть. Фактически я вам жизненно необходим. А пациент душевно здоров.

Пэмброук пристально на него поглядел, но ничего не сказал.

– Пациент этот – вы сами.

Через некоторое время Пэмброук кивнул.

– Это совсем не дело государственной важности, – сказал Сьюпеб. – Все было организовано по вашей собственной инициативе. И не имеет отношения к Николь.

«По крайней мере, впрямую», – подумал он.

– Будьте поосторожнее. – Пэмброук достал свой служебный пистолет и небрежно положил его себе на колени, однако рука его оставалась рядом с оружием.

– Я не могу объяснить вам, как управлять Конгросяном. Я и сам не могу его контролировать, вы могли в этом убедиться.

– Но вы должны знать, как это сделать, – сказал Пэмброук, – именно вы должны знать, смогу ли я работать с ним. Ведь вы знаете о нем столько, сколько не знает никто другой.

Он смотрел на Сьюпеба в упор, взгляд его немигающих глаз был ясен, и в них жило ожидание.

– Вам стоило бы рассказать мне, какую работу вы ему хотите предложить.

Пэмброук поднял пистолет и направил его ствол прямо на доктора:

– Скажите мне, какие чувства он питает к Николь?

– Она ему представляется чем-то вроде фигуры Великой Матери. Как и всем нам.

– Великая Мать? – Пэмброук энергично перегнулся через стол. – Что это такое?

– Великая изначальная мать всего сущего.

– То есть, иными словами, он боготворит ее. Она для него не простая смертная. Как же он среагирует… – Пэмброук замолк в нерешительности. – Предположим, Конгросян внезапно станет гехтом, настоящим, приобщенным к одной из наиболее охраняемых правительственных тайн. И он узнает, что подлинная Николь умерла много лет назад, а так называемая Николь – всего лишь актриса. Девушка по имени Кейт Руперт.

В ушах Сьюпеба загудело. Он неплохо изучил Пэмброука и теперь был абсолютно уверен, что, когда разговор закончится, Пэмброук выстрелит.

– А это истинная правда, – сказал Пэмброук. И затолкал пистолет назад в кобуру. – Потеряет он свой страх перед нею тогда? Будет ли он способен… сотрудничать?

Сьюпеб задумался. И ответил:

– Да. Будет. Без сомнения.

Пэмброуку явно стало легче. Он перестал дрожать, слабый румянец вернулся на его худое лицо.

– Вот и отлично. И я надеюсь, что вы сказали мне правду, доктор. В противном случае я вернусь сюда и, что бы ни случилось, уничтожу вас. – Он поднялся. – Прощайте.

– У меня больше нет бизнеса? – спросил Сьюпеб.

– Разумеется. А как же иначе? – Пэмброук сдержанно улыбнулся. – Кому вы нужны? И вы прекрасно понимаете это, доктор. Ваше время прошло. Самое забавное…

– А если я расскажу кому-нибудь о том, что вы мне сейчас поведали?