Симулякры и симуляция

Голограмма как раз не обладает способностью оптической иллюзии, которая и является соблазном, постоянно действовать, согласно правилу видимости, аллюзией и опущением присутствия. Она погружает, наоборот, в ослепление, гипнотическое желание встать на сторону двойника. Если вселенная есть то, что, согласно Маху, не имеет двойника, не обладает эквивалентом в зеркале, тогда мы уже находимся, с голограммой, виртуально в другой вселенной; которая является лишь зеркальным эквивалентом этой вселенной. Но какая из них эта?

Голограмма, та, о которой мы всегда уже мечтали (но все эти являются лишь ее бедной подделкой), придает волнение, головокружительное желание пройти по ту сторону нашего собственного тела, встать на сторону двойника, светящегося клона, или мертвого близнеца, никогда не рождавшегося на нашем месте, и заранее за нами наблюдает.

Голограмма, совершенный образ и конец воображаемого. Или скорее, это больше совсем не образ – настоящий медиум это лазер, концентрированный утонченный свет, больше не видимый и отражающий, а абстрактный свет симуляции. Лазер/скальпель. Светящаяся хирургия, чьей операцией здесь является операция двойника: оперируется ваш двойник, как если бы вам удаляли опухоль. Его, кто скрывался в глубине вас (вашего тела, вашего бессознательного), и чья тайная форма питала как раз ваше воображаемое, при условии остаться тайной, его извлекают лазером, синтезируют и материализуют перед вами, так, что вы теперь можете пройти его насквозь. Исторический момент: голограмма отныне является частью этого «подсознательного комфорта», нашей судьбы, этого счастья, отныне посвященного ментальному симулякру и окружающей феерии спецэффектов. (Социальное, социальная фантасмагория сама отныне есть не что иное, как спецэффект, полученный дизайном лучей участия, сходящихся в пустоте в одну спектральную картинку коллективного счастья).

Трехмерность симулякра – почему трехмерный симулякр должен быть более близок к реальности, чем симулякр двухмерный? Он считает себя таковым, но его эффект, парадоксальный, заключается в том, чтобы, наоборот, дать нам почувствовать четвертое измерение в качестве скрытой истины, тайное измерение любой вещи, которое внезапно обретает силу очевидности. Чем больше мы приближаемся к совершенству симулякра (и это верно в отношении объектов, но также и в отношении образов искусства или моделей социальных и психологических отношений), тем больше появляется со всей очевидностью (или скорее по воле злого гения недоверчивости, живущего в нас, еще более злого, чем злой гений симуляции) то, из-за чего любая вещь ускользает от репрезентации, ускользает от своего собственного двойника и своего подобия. Короче говоря, реального нет: третье измерение это лишь воображаемое двухмерного мира, четвертое – это измерение трехмерного мира… Восхождение в производстве реального все более и более реального пропорционально добавлению последовательных измерений. Но восторженность происходит от обратного: единственно истинно то, по-настоящему соблазнительно то, что вступает в игру с меньшим измерением.