Симулякры

- Гоните их взашей назад, - сказала Николь и дала знак Максвеллу Джемисону, который сидел, и грузный и апатичный, в дальнем конце этого просторного помещения.

Джемисон тотчас же поднялся, весь подобрался и решительно двинулся к исполнителям народных песен. Они повернули головы в его сторону. На их лицах появились признаки самых мрачных предчувствий, и их заунывная песня начала угасать.

- Мне хотелось бы пощадить ваши чувства, - обратилась к ним Николь, но, как мне кажется, у нас уже вполне достаточно народной музыки для этого вечера. Извините.

Она одарила их одной из таких для нее характерных лучезарных улыбок.

Они уныло улыбнулись ей в ответ. Для них все было кончено. И они это понимали.

Назад, в комплекс "Дубовая ферма", подумалось Николь. Где вам и надлежит быть и никуда не рыпаться.

Одетый в особую форму, к ее креслу приблизился один из пажей Белого Дома.

- Миссис Тибо, - прошептал паж, - помощник государственного секретаря Гарт Макри ждет вас в алькове пасхальных лилий. Он утверждает, что вы вызывали его.

- Да, да, - сказала Николь. - Спасибо. Угостите его кофе или чем-нибудь покрепче и скажите ему, что я скоро буду.

Паж удалился.

- Джанет, - сказала Николь, - я хочу, чтобы вы прокрутили еще раз эту запись телефонного разговора с Конгросяном, которую вы сделали. Я хочу лично удостовериться, насколько серьезно он болен; когда имеешь дело с ипохондриками, трудно сразу прийти к какому-либо определенному выводу.

- Видите ли, здесь отсутствует видеочасть записи, - сказала Джанет. Конгросян полотенцем…

- Да. Я понимаю, - раздраженно прервала ее Николь. - Но я знаю его достаточно хорошо, чтобы вынести суждение и по одному его голосу. Он приобретет тщательно скрываемое им характерное качество полной сосредоточенности только на самом себе, когда он по-настоящему в беде.

Если же он просто ощущает жалость к самому себе, то становится словоохотливым.

Она встала, гости, расположившиеся по всей приемной, тоже тотчас же встали. Сегодняшним вечером их было не так уж много; час был поздний, почти полночь, а программа показа артистических талантов была весьма скудновата. Этот вечер был явно далеко не из лучших.

- Я вот что вам скажу, - несколько игриво заявила Джанет Раймер. Если мне не удастся подготовить что-нибудь получше, чем это… - она показала в сторону исполнителей народных песен, которые сейчас с угрюмыми лицами складывали свои инструменты, -…я составлю всю программу целиком из лучших рекламок Тода Нитца.

Она улыбнулась, обнажив зубы из нержавеющей стали. Николь померещилась. Джанет временами отличалась неумеренным остроумием. Она была не в меру самонадеянной и язвительной, всецело отождествляя себя с покровительствовавшим ей могущественным заведением. Джанет оставалась уверенной в себе в любое время дня и ночи, и это тревожило Николь.

Подступиться к Джанет Раймер, найти в ней какую-либо слабую струнку был чрезвычайно трудно. Неудивительно, что любая сторона жизни, любой ее аспект становились для Джанет своего рода увлекательной игрой.

На помосте для выступлений исчезнувших народных певцов сменила другая группа. Николь взглянула в программку. Это был современный струнный квартет из Лас-Вегаса; участники его через несколько секунд станут играть произведения Гайдна. Сейчас, пожалуй, самое подходящее время отправиться на встречу с Макри, решила Николь. Гайдн ей показался, в свете тех проблем, которые ей предстояло решать, слишком уж изысканным. Немножечко даже слащавым, его музыке недоставало основательности.

Когда мы заполучим сюда Геринга, подумала она, мы пригласим сюда духовой оркестр, один из тех, что играет прямо на улицах, чтобы он исполнил баварские военные марши. Нужно не забыть сказать об этом Джанет, отметила она про себя. Или мы лучше послушаем Вагнера? Ведь наци, кажется, были просто помешаны на музыке Вагнера. Да, в этом она была абсолютно уверена. Она штудировала книги по истории Третьего Рейха; доктор Геббельс в своих дневниках не раз упоминал о том благоговении, которое испытывали высшие нацистские чины на представлениях "Кольца Нибелунгов". Или это был "Мейстерзингер"? Мы бы могли устроить так, чтобы духовой оркестр играл попурри на темы из "Парсифаля", решила Николь. В темпе марша, разумеется, как раз для этих якобы "юберменшей" - сверхлюдей из Третьего Рейха.