Симптом страха

— Ох уж это гендерное воспитание с их дидактическими играми, — небрежно бросил Глеб, увлекая за козырёк бейсболку и снова нахлобучивая набекрень к макушке. — Никогда не понимал этих дружеских обнимашек. Детский сад — и только!

«Просто ты ей нравишься» — хотелось сказать недальновидному «прошаренному другу», но Нэнси из скромности решила деликатно промолчать. Не её это дело, в конце концов. Там сами разберутся, без неё.

— Помоги открыть банку, — попросила она. — И эту тоже, и эту.

— Ты действительно хотела бы взглянуть на чёрную икону?

Свой вопрос Глеб сопроводил хлопками откупоренных консервов. Нэнси неопределённо пожала плечами. Может быть, говорил её жест, может быть, я не решила. Глеб щёлкнул пальцами — чуть было не забыл!

— Есть одно особенное место, — сказал он, — километрах в полуста отсюда. Так село не село, деревнюшка на пятнадцать двориков. Есть там недействующий храм с часовней-крохотулиной, про него мне отец ещё сказывал, а тому колдун. Короче, в том храме перед алтарём на иконостасе, среди прочих, висит икона. С виду обычная — с изображением святого, но на деле бесовская. Икона современная, писали её в девяностых, тогда приход действовал ещё. Вносили в храм на полотенцах, с молебном, как полагается. Никто и думать не думал, что лик уже освящён чёрным бесовским обрядом. Богомаз оказался с червоточинкой: под слоем левкаса пририсовал святому рога, а доску снёс чернокнижнику.

— Димиру?

— Ему, — кивнул Глеб. — Если колупнуть чем-то острым сверху, можно увидеть рогатого угодника. Димир говорил отцу, икона по сию пору висит там. Правда разговор был пятилетней давности. Давно хотел проверить: байка или нет, да всё как-то приходилось не ко времени.

Нэнси точно поняла его настрой.

— Что: ты и я? Остальных не позовём?

— Им не интересно, — отмахнулся Глеб. — К тому же я в их компании пришлый. Тебе твоя Лена не рассказывала в чём смык? — И поймав отрицательное качание головы, с воодушевлением поделился: — Ирка, я называю её Вестгот, потому что она сама из Сестрорецка — ну ты слышала, это на западе от Питера — голосовала сломанная как-то на трассе, я подобрал, без всякой задней мысли. А она, стерва, представляешь, что говорит: наверно, хочешь в гости? Ну, а я что, евнух — ломаться? Красивая девушка, хотя прикид, конечно, не в зуб ногой. Говорю: хочу. А она: ну поехали тогда, и называет Ленкин адрес. А у них как раз тут полный шабаш, только агнца божьего не хватает на заклание. А я и думаю: не, ни фига. Развернул им годный спич, а они тут все любители же потрындеть. Воодушевились, такие. Говорят, Вангог, ты, главное, с ума не сходи и ухо себе не отрезай, мы хотим, что ты ещё раз пришёл к нам в гости. Придёшь? Так что, — закончил объяснение Глеб, — у меня тут что-то вроде резидентского соглашения. Но отдельные клевреты меня, всё же недолюбливают. Ну, ты заметила.

— Заметила, — кивнула Нэнси, — а как, по-твоему, меня приняли?

— Я — хорошо, — уклонился от ответа Глеб.

Они улыбнулись друг другу не без взаимной симпатии. В смежной комнате заколыхался, расплескался девичий смех. Послышался дробный топоток и окрик «Ух, я тебя сейчас!», на кухню зашмыгнул Нафаня с зажатой в зубах лакомой добычей. На повороте фретку лихо занесло, он беспомощно черканул когтями по скользкому истёртому линолеуму, проехал врастопырку юзом на боку и мягко влепился в фигурный плинтус. Чувствуя, что нашкодил, фретка немедленно вскочил на лапы и припустил под кресло.

— Где это чудовище? — злобно заскрежетала зубами Ленка, появляясь вслед за беглецом, но быстро потеряла интерес, почувствовав в воздухе отчётливое электричество и запах грозы. Источник находился аккурат между опасно сблизившейся парочкой. Эту прицельную дистанцию Ленка не могла не отметить, как и то, что она — дистанция — преодолела некий рубеж френдзоны.

— Секретничаем? — торжествующе спросила она, сощурив глаза. — Кому перемываем косточки?

— Да вот, молодой человек мне жалуется, что его тут недолюбливают.

Ошеломлённая таким признанием Ленка посмотрела на «молодого человека» и в отчаянии уронила руки.

— Да быть этого не может!

Она затопала на Глеба ножками и закричала шёпотом:

— Враньё, враньё, всё враньё!

Она, конечно, играла, но играла каким-то странным потоком смутных эмоций, которые вполне могли бы сойти за чистую монету.

— Вот, пожалуйста, — сказала Нэнси, указывая на подругу, — глас народа.

— Точно! Оставайся мальчик с нами. Будешь нашим королём!

— А что с моим предложением? — невозмутимо поинтересовался Глеб, будто не замечая нависающей над ними Ленки.

— Вынуждена отказать!

Глеб нелепо как-то суетнулся, вытащил из кармана телефонную «раскладушку», поддел ногтем крышку с подмигивающим светодиодом и быстро скользнул глазами по строчкам прилетевшего смс. Лицо его заполыхало и он осмотрел Нэнси каким-то новым взглядом.

Заметив, как Иванголов изменился в лице, Ленка, будто била доминошной костью «рыбу», выпалила с грохотом:

— Всё нормально?