Симфония проклятых

Солнечный свет проникал сквозь маленькое вентиляционное отверстие во внешней стене гальюна. Как долго он находился без сознания? Что сейчас — утро или день? Браулио затошнило, когда он попытался понять, сколько часов осталось до наступления ночи. Неужели демоны вернутся? И можно ли предположить, что они приходят только по ночам?

Он заставил себя дышать ровнее, прогнал слезы, сжал зубы, сражаясь с болью, и прислушался. До него доносился скрип корабля, стук тросов и блоков лебедки. И больше ничего. Он не слышал даже криков чаек, которые указывали бы на то, что корабль относит к берегу.

Браулио вспомнил о капитане и оружии, которое унесли на остров.

И о радиостанции.

Неужели он действительно слышит шум помех, который доносится сверху? Казалось, что это вовсе не игра воображения.

Собрав все оставшиеся силы, рыбак заставил себя встать. Снова нахлынула боль, он застонал, поскольку уже не мог кричать, и плотно прижал руки к кровоточащей ране в животе. На лбу и спине выступили новые капельки пота, медленно потекли по коже. На границе зрения царил мрак. Браулио повалился на дверь и начал соскальзывать на пол, чувствуя, что опять теряет сознание.

Браулио отчаянно сражался с забытьем. Сжав зубы изо всех сил, оскалившись и делая короткие вдохи, он заставил себя открыть глаза. Одну руку он прижал к ране, другой, скользкой от крови, потянулся к замку и ручке двери.

Радио.

В центре двери, там, где в нее бились демоны, появилась огромная вмятина, замок заклинило, но Браулио не отпускал от себя образ внучки, с ее щербатой улыбкой из-за выпавшего переднего зуба, и изо всех сил тянул ручку на себя. В конце концов он услышал щелчок, и в тот момент, когда дверь открылась, внутри у него словно что-то лопнуло и сквозь пальцы руки, которую он прижимал к ране, снова потекла кровь.

Браулио старался не думать об этом. Вдруг демоны все еще на корабле? Почуют ли они запах крови? Можно не сомневаться, что они услышат, как он возится внизу, но ему было все равно. Если он не сможет добраться до радиоприемника, ему конец.

Впрочем, интуиция не обманула старого рыбака. Когда он, цепляясь за стену, ввалился в кают-компанию, там царила тишина. Сквозь иллюминаторы внутрь вливались солнечные лучи, Браулио удалось разглядеть кусочек голубого неба. Он подумал об Анжелике, и его захлестнула волна печали. Ему было необходимо видеть ее, прикасаться к лицу, чувствовать аромат волос. Браулио знал, что в своей жизни он много грешил и что после смерти его ждет ад. Но появилась Анжелика, и он передумал. Разве могли быть совершенные им преступления такими страшными, если небеса подарили ему сияющий свет?

Но нет, час расплаты настал.

Браулио с трудом поднялся в рулевую рубку. Перед глазами все плыло, и он изо всех сил держался за перила. Если он потеряет сознание здесь и не придет в себя до наступления ночи… Он знал, что должен отправить радиосигнал с просьбой о помощи, а потом вернуться в гальюн и снова запереться.

Дальше Бог будет решать, кто найдет его первым — люди или демоны.

Браулио остановился в рубке и прислушался. Где шипение помех? Радио молчало. Пытаясь сохранить равновесие и сосредоточиться, старый рыбак посмотрел на аппарат, не сомневаясь, что тот сломан.

И тут он услышал из приемника четкий и звонкий голос:

— Микки, тебя вызывает Дональд. Отзовись, Микки!

3

Тори увидела, что на лицо Гейба словно набежали тучи. На мгновение он о чем-то глубоко задумался.

— Капитан?

Он вымученно улыбнулся.

— В твоей голове бродит слишком много разных мыслей.

Тори пожала плечами.

— Ты получаешь то, что видишь. Я нахожусь на краю света и пытаюсь выжить, так же как и вы. Я старалась быть «нормальной», старалась быть хорошей женой. Это меня чуть не убило.

Они почти минуту стояли рядом около поручней, наслаждаясь легким ветерком и видом спокойного моря. Этот разговор назревал давно, и Тори казалось, что он будет гораздо неприятнее, поэтому испытала определенное облегчение.

— Спасибо, — сказала она.

— За что?

— За то, что поговорили со мной. За доверие.

Гейб снова фыркнул, потом выпрямился и принялся хлопать себя по карманам свободных хлопковых брюк и пестрой кремовой рубашки, которую носил, не застегивая. Найдя сигареты и зажигалку, он закурил, сделал глубокую затяжку и, убедившись, что сигарета не погаснет, взглянул на Тори.

— Ты, надеюсь, понимаешь, что мой младший братишка все равно будет вести себя как настоящий хам? Он ненавидит, когда кто-то критикует его, и терпеть не может босса. А ты сполна расплатишься за это.

Тори махнула рукой.

— Я не могу контролировать мысли Мигеля. Он примет все это. Или нет.

Гейб кивнул и сделал очередную затяжку. Когда он выдохнул дым, Тори показалось, будто он хочет сказать еще что-то, но ему помешали крики и топот ног.

Они посмотрели наверх и увидели, что на площадке над ними появился рыжеволосый Том Дуайр. Ему было двадцать два или двадцать три года, он родился в Ирландии. Том являлся одним из пятерых новых членов команды. Он быстро освоился и сумел завоевать расположение Мигеля, стал третьим помощником и часто помогал братьям Рио на мостике.