Силы Земные

Он поиграл пальцами. — Ваше мастерство. Канонизация. Чудо. Обычное дело. Ваш Томас Мор, человек на все времена. Жанна Д'Арк.

— Каким образом вы можете мне помочь? У меня есть перо и бумага, какая-никакая, но память. А-а, я, кажется, понял, что имеется в виду. Я не должен откладывать это на потом. Меня нужно подгонять. Канонизация — дело неотложное.

— Нет, нет, нет, нет, торопиться не надо.

Я улыбнулся ему, довольно мрачно, как успел заметить, глядя в зеркало над стойкой бара, настоящий антик с рекламой виски “Салливэн”.

— Итак, я, не верующий в святость, буду участвовать в создании очередного святого. Очень пикантно. Причудливо, как вы сами изволили выразиться.

— Речь идет только о констатации факта. Вам даже нет необходимости называть это чудом. Важно лишь, чтобы вы сказали, что видели нечто, что не может быть объяснено обычным путем.

Похоже было, что ему уже стала надоедать его миссия, но внезапно в его насмешливых карих глазах мелькнула искра профессиональной озабоченности.

— Однако, чудо — единственное слово, для описания того, что видишь и не можешь объяснить ничем кроме, кроме…

— Вмешательства некоей силы неизвестной науке и здравому смыслу?

— Да, да, вы ведь признаете это?

— Не вполне. Когда-то весь мир был чудом. Потом всему стали находиться объяснения. Со временем все будет объяснено. Это — вопрос времени.

— Но это… Это ведь случилось в какой-то больнице, не так ли? И врачи уже отчаялись в борьбе за жизнь этого, ну не важно кого именно. Так?

— Это случилось давно, — ответил я. — Я не уверен, что вы поймете, ваше преосвященство, но у писателей есть обыкновение путать действительно происшедшее с плодом своего воображения. Поэтому, люди моей несчастной профессии не отличаются искренней верой и благочестивостью. Мы ведь зарабатываем на жизнь враньем. Мы, поэтому, легко верим чужим выдумкам, но ведь это не имеет ничего общего с религиозной верой. — Я замолк, снова почувствовав дрожь в голосе при этом слове.

— А-ах, — он вздохнул, — но ведь найдутся и другие свидетели, кроме вас. Люди, которые не зарабатывают на жизнь враньем.

Простое, как эхо, повторение моих слов в его устах звучало как легкомысленный грех. — Если вы сумеете найти других свидетелей, будет еще лучше. Лучше всего, если это будут люди суровые и не заинтересованные в канонизации. Что называется, адвокаты дьявола.

Это, тоже, звучало ужасно.

— Свидетели? — отозвался я. Но, боже, это было так давно. Я, правда, думаю, что вам лучше обратиться к старухе крестьянке в черном платье.

— Спешить не надо, — он допил содержимое своего стакана и поднялся. Я тоже. — Вас никто не принуждает. Вам лишь предлагается рассмотреть такую возможность, по крайней мере, рассмотреть. И все.

Он указал своим архиепископским перстнем на мою фотогалерею с знаменитостями на стене.

— Его на этих снимках нет, — заметил он. Видимо, изучал их, как школьник, на бегу, перед классом, пока не успел войти учитель, выискивая среди безбожных художников и актрис улыбающегося Христа в обнимку с Вольтером.

— Это, — с подчеркнутой осмотрительностью заметил я, — светская портретная галерея. Хотя тут есть и Олдос Хаксли.

Я указал на снимок, где моя угрюмая физиономия была запечатлена рядом со смеющимся святым с остекленевшими от мескалина глазами.

— Да, да. — Похоже, он никогда о нем не слыхал. Он широко улыбнулся, глядя в окно, выходившее в сад: отец Аццопарди и Джеффри пили чай, сидя за маленьким зеленым столиком под белым зонтиком, при этом Джеффри говорил и оживленно жестикулировал, а отец Аццопарди кивал в ответ.

— Ох уж, эта молодежь, — сказал его преосвященство. И затем, фамильярно ткнув меня пальцем в бок:

— Никакой спешки, говорю я вам. Однако прошу вас считать это дело срочным.

Такие противоречия легко уживаются в религиозном сознании, Бог ведь велик, как Уолт Уитмен.

III

Садовники приложились к перстню, служанки приложились к перстню, повар Джой Грима приложился к нему. Али не стал его лобызать, но обменялся с архиепископом очень сердечным рукопожатием и в награду услышал очередную шутку по-арабски. После чего мы с Джеффри проводили его преосвященство к его “даймлеру”, запаркованному у гаража Персия, поскольку улочка Трик Ил-Кбира была слишком узкой, а в моем доме стоянки для машин не было. Многие жители деревни прибежали, чтобы приложиться к архиепископскому перстню: обе сестры Борг из продуктовой лавки на углу, весь личный состав полицейского участка, какой-то древний коротышка в кепке, известный безбожник, весь в пыли, похожий на ископаемого мальтийского палеолитического человека, смущенные ребятишки, подталкиваемые матерями, даже водители и кондуктора трех автобусов, которым “даймлер” перекрыл путь. Теперь обо мне пройдет благоприятный слух не только по всей Лидже, но дойдет и до соседних деревень Аттарда и Бальцана. Такой чести, визита самого архиепископа не удостаивался даже отставной бригадный генерал, живший на этой же улице, и который, по словам Джеффри, презирал меня за то, что я разбогател, сочиняя грязные небылицы. Джеффри чересчур громко говорил, обращаясь к отцу Аццопарди: