Сильвия и Бруно

У ворот мы простились, и я отправился к Артуру, с нетерпением ожидавшему моего возвращения. А вечером, что называется на сон грядущий, я узнал все подробности этой истории: как он со дня на день откладывал свой отъезд, инстинктивно чувствуя, что просто не может уехать отсюда до тех пор, пока судьба не решит окончательно вопрос о свадьбе; как велись приготовления к свадьбе, и испытал неизъяснимое волнение, когда все вдруг прекратилось и он узнал (кстати сказать, от самого майора Линдона, пожелавшего проститься с ним), что помолвка по обоюдному согласию расторгнута; как он тотчас отказался от всех своих планов уехать на край света и решил остаться в Эльфстоне на год-другой, пока не исполнятся или не развеются окончательно его новые надежды; и как он с того самого достопамятного дня решил избегать всяких встреч с леди Мюриэл, опасаясь задеть ее чувства, пока не получит доказательства того, что она с уважением относится к нему.

— С тех пор прошло уже около шести недель, — заметил он в заключение, — и мы начали встречаться и видеться как прежде, избегая мучительных воспоминаний. Я все собирался написать тебе, но откладывал, со дня на день ожидая ответа, чтобы рассказать о более важных новостях!

— Да откуда же им взяться, более важным, болван ты этакий, — проворчал я, — если ты даже не повидался с ней? Ты что, приглашения от нее ожидал, что ли?

Артур смущенно улыбнулся.

— Да нет, конечно, — отвечал он. — Этого ожидать я не вправе. Просто я безнадежный трус, ты ведь знаешь!

— И что же ты слышал насчет причин расторжения помолвки?

— Да причины самые разные, — отвечал Артур, загибая пальцы на руке. — Во-первых, оказалось, что она красится чем-то таким; и помолвку расторг он. Затем выяснилось, что он тоже красится… чем-то другим; и от помолвки отказалась она. Потом обнаружилось, что майор — завзятый картежник, и помолвку расторг уже Граф. Затем Граф чем-то обидел или даже оскорбил его, и от помолвки отказался сам майор. Главное, что она расторгнута, а все остальное — чепуха!

— Надеюсь, ты узнал об этом из надежного источника, не так ли?

— О да, разумеется! Я узнал это под строжайшим секретом! Если эльфстонское общество и страдает от недостатка чего-то, то уж никак не от недостатка скандальных слухов!

— Да и не от скрытности тоже. Нет, если говорить всерьез, тебе действительно известны настоящие причины разрыва?

— Нет конечно. Я могу лишь догадываться.

Я почувствовал себя не вправе делиться секретами с ним и счел за благо переменить тему, заведя речь о том, где мне достать хорошего молока. Мы решили, что завтра мне надо сходить на ферму к Хантерам. Артур обещал проводить меня: ему, видите ли, по пути. А потом он опять займется своими будничными делами.

Глава третья НА РАССВЕТЕ

Следующий день выдался теплым и солнечным, и мы, встав пораньше, отправились на прогулку, чтобы насладиться дружеской беседой, пока дела не заставили Артура покинуть меня.

— Право, эти соседи — нечто большее, чем просто воплощение самой бедности, — заметил я, когда мы проходили мимо скопления полуразвалившихся лачуг, не заслуживающих названия коттеджей.

— Зато несколько богатых, — отвечал Артур, — делают для них куда больше, чем того требует простое милосердие. Так и поддерживается равновесие.

— Надеюсь, Граф тоже не чужд добрых дел?

— Да, конечно, он помогает бедным из либеральных побуждений; делать больше ему не позволяют ни слабое здоровье, ни дряхлые силы. Зато леди Мюриэл активно трудится в школе и посещает бедных куда чаще, чем признается в этом.

— Да, она уж, по крайней мере, не относится к тем «тунеядцам», которых так часто можно встретить среди представителей высших классов общества. Мне иной раз кажется, что им пришлось бы нелегко, если бы их вдруг попросили назвать их raison d'etre[21] или указать причину, по которой им будет разрешено жить дальше!

— Эта тема, — заметил Артур, — ну, или то, что принято называть «тунеядцами» (я имею в виду тех, кто потребляет материальные блага общества, например, пищу, одежду и так далее, не внося взамен никакого эквивалента в виде общественно-полезного труда), без сомнения, достаточно сложна. Я не раз размышлял над ней. И мне кажется, что простейшим способом решения этой проблемы является общество без денег, в котором все продается и покупается путем прямого обмена. Гораздо резоннее предположить, что пищу и прочие вещи можно будет хранить, не боясь быть ограбленным.

— Да, план и впрямь замечательный, — отвечал я. — И какое же решение ты предлагаешь?