Сильвандир. Сальтеадор

«Да; но где найти такого человека?»

«Вот он – представляю его вам, Мерседес, ведь я говорил, что давно люблю вас».

«Вы любите, но…»

«Люблю страстно, всем сердцем, всей душой, и преданность – одно из тех чувств, которые я питаю к вам».

Я подняла голову, почти испуганная его словами.

Я не думала, что преданность всесильна!

«Я буду вашим братом, – повторил он, – а ваше дитя станет и моим и клянусь честью дворянина, никогда, ни единым словом мы не обмолвимся об этом».

Я смотрела на него, полная сомнения и колебаний.

«Пожалуй, поступить так все же лучше, чем броситься из окна в реку, протекающую под окнами вашего дома…»

Я промолчала, а потом упала перед ним на колени.

«Брат мой, – умоляла я, – сжальтесь над своей супругой и пощадите честь моего отца».

Он поднял меня, поцеловал мне руку и удалился.

Через две недели я вышла за него замуж.

Как подобает человеку благородному, дон Руис выполнил обещание, но сама природа восстала против обмана, и хотя дон Руис всегда по-отцовски заботился о Фернандо, Фернандо не питал к нему сыновних чувств.

Вот, ваше величество, теперь вы знаете все!..

– Кроме имени отца, – возразил король, – но вы сейчас его назовете.

Опустив глаза, донья Мерседес прошептала:

– Дон Иниго Веласко.

– Хорошо, – сказал король. – Я узнал все, что хотел.

И он вышел с важным и мрачным видом, а она так и осталась стоять на коленях. Перед уходом он негромко произнес:

– Я так и думал: не может быть, чтобы сын дал пощечину родному отцу.

XXXI. ЭПИЛОГ

На рассвете несметная толпа заполнила площадь

Лос-Альхибес, теснясь около эшафота, воздвигнутого посреди площади. У подножия стоял палач со скрещенными руками. Все, что предстояло, держали в строгой тайне, но люди говорили, что будет приведен в исполнение первый смертный приговор, вынесенный королем доном Карлосом. В многолюдной толпе попадались мавры. Их сразу можно было узнать по восточному одеянию и горящим глазам.

Глаза эти блестели от радости – ведь им доведется увидеть казнь дворянина, rico hombre и христианина.

На башне Вела пробило девять часов утра, и в тот же миг врата Альгамбры распахнулись, стража построилась двойным рядом, потеснила толпу, образовавшую огромный круг, в центре которого возвышался эшафот.

Немного погодя появился король дон Карлос, он щурился и с тревожным нетерпением поглядывал по сторонам. Казалось, он, по обыкновению, ищет глазами гонца,

которого ждет уже давным-давно. Но гонца не было, и взгляд короля вдруг стал, как всегда, бесстрастным.

Рядом с королем шла девушка, ее лица не было видно под покрывалом, но, судя по богатому и вместе с тем строгому наряду, легко было догадаться, что она принадлежит к знатному роду.

Дон Карлос прошел через расступившуюся толпу и встал около эшафота. Вслед за ним появился верховный судья с доньей Флорой. Она опиралась на руку отца. Увидев эшафот, они остановились, и трудно было сказать, кто из них – отец или дочь – был бледнее.

Король обернулся, чтобы удостовериться, идет ли за ним верховный судья, увидел, что тот рядом, что поддерживает дочь, чуть не потерявшую сознание, что сам вот-вот упадет без чувств, и послал за ним офицера.

В то же время с противоположной стороны появились еще двое – то были дон Руис и донья Мерседес. Как отличны были выражения лиц у каждого из них, когда они взглянули на эшафот!

Через пять минут, в сопровождении стражи, показались соперники – дон Фернандо и дон Рамиро. Дон Фернандо, как мы уже говорили, был взят под стражу накануне, дон

Рамиро пришел в тюрьму по повелению короля.

Собрались все действующие лица драмы, четыре акта которой уже завершились, оставалась только заключительная сцена. Наступила тишина, все ждали развязки –

присутствие палача делало картину еще более зловещей.

Король дон Карлос поднял голову, взглянул в сторону

Ворот правосудия и, по-прежнему не обнаружив гонца, посмотрел на дона Иниго, который вздрогнул всем телом под его леденящим взглядом.

– Дон Иниго Веласко де Гаро, – произнес король каким-то звенящим голосом, и хоть он был негромок, все его услышали. – Дважды, не приводя никаких доводов, вы просили меня помиловать человека, дважды заслужившего смертный приговор. Отныне вы больше не верховный судья Андалусии.

Ропот пробежал по толпе, дон Иниго хотел было приблизиться к королю, как видно, оправдаться. Но король не дал ему заговорить:

– Итак, отныне вы больше не верховный судья Андалусии. Назначаю вас военачальником. Человек, не совладавший с весами правосудия, может крепко держать в руках боевое оружие.

– Ваше величество!. – негромко сказал дон Иниго.

– Молчите, сеньор, – прервал его дон Карлос. – Я еще не закончил.

И он продолжал:

– Дон Руис, мне было известно, что вы один из самых знатных дворян в моем испанском королевстве, а со вчерашнего дня я узнал, что вы обладаете благороднейшим сердцем на свете.

Дон Руис поклонился.

– Отныне вы – верховный судья Андалусии вместо дона

Иниго. Вчера вы просили меня совершить правосудие за оскорбление, нанесенное вам, сейчас вы совершите правосудие сами.

Дон Руис вздрогнул. Лицо доньи Мерседес покрылось смертельной бледностью.