Сильнее смерти

– Пока не знаю, я, если честно, еще не до конца понял, что случилось… Нужно время. Но в этой войне важно совсем другое, – указал Родерик. – Я снова здоров, и я в строю. Так что, если вам нужна моя помощь, я к вашим услугам.

* * *

Это был сложный сценарий, отлично проработанный, не гениальный, но точно талантливый. Если бы все было как в дешевой комнате страха, где одни и те же фанерные монстры выскакивают из укрытий в одно и то же время, она бы заметила это сразу. Однако в клинике все было организовано гораздо сложнее, и Дане потребовалось прожить здесь много дней и избавиться от паники, прежде чем она заметила подвох.

Зато когда она его все-таки заметила, долго сомневаться ей не пришлось. Сознание, открытое всем странностям этого места, легко подмечало новые детали. У каждого пациента и санитара здесь была роль, четкая модель поведения, которую он повторял изо дня в день. Появиться в общем зале, постоять у стены, утащить кого-нибудь в процедурную. Они вели себя именно так, как ведут живые люди, но разница была лишь в том, что живые люди каждый день делают хоть что-то новое, даже привычные действия они повторяют иначе. А обитатели клиники напоминали Дане цирковых лошадок, которые привыкли ходить по кругу.

Она не бралась сказать, когда именно обнаружила это. Ей сейчас приходилось нелегко: Аурика накачивала ее лекарствами, и лишь надпись на руке, болезненная и воспаленная, служила якорем, не позволяющим упустить драгоценные воспоминания. Но если своим разумом Дана хоть как-то управляла, то телу приходилось сложнее. Она уже не могла гулять по саду, большую часть дня она проводила в общих залах, наблюдая за пациентами. Вот тогда она и увидела, что они всегда оказываются на одних и тех же местах.

Она знала, что Аурика колдует, но не представляла, что находится внутри настолько сложного заклинания. Это могло означать лишь одно: они сейчас не во внешнем мире. Потому что даже глава Сообщества не решилась бы на такую наглость! Не из уважения к законам, конечно, просто Аурика должна была понимать: по магической энергии, которую требует такое заклинание, их наверняка найдут.

Но если это не настоящий мир, то что же тогда? Дана не видела вокруг себя ни одного признака кластера. Здесь было электричество, санитары смотрели телевизор, а главное, в небе сияло солнце! В кластерных мирах не бывает солнца. Дана слышала, что самым могущественным магам удавалось воспроизвести в искусственном небе образы луны и звезд. Но солнце, сияющее, дарящее тепло… нет, это за гранью!

Был момент, когда она решила, что ей все это снится, однако тут снова помог порез на руке. Боль была настоящей, кровь – тоже. Разве во сне бывает так больно? Да и потом, во сне была бы только она, а Дана не сомневалась, что Аурика здесь, это не затаенный страх из ее подсознания.

Человек теней тоже был настоящим – насколько настоящим вообще может быть призрак. Он был в этом мире! Дана иногда даже злилась на него: почему он не подойдет, не объяснит ей все? Но нет, он по-прежнему оставался лишь далеким силуэтом без лица – и без имени. Имя она пока не вспомнила.

Значит, нужно было надеяться на себя, как и раньше, и Дана видела только один способ изменить ситуацию.

Когда ее пригласили в кабинет Аурики, она не стала ждать, что скажет ей ведьма, и задала вопрос первой:

– Ну и сколько ты будешь меня тут держать?

Лицо Аурики осталось каменным, и она выглядела бы истинной правительницей даже здесь, если бы не тени, оставленные под ее глазами бессонницей. Ведьма еще не проиграла эту битву, но противник изрядно потрепал ее, и противником этим была не Дана.

– Вы выйдете, когда вылечитесь, – отозвалась Аурика.

– Хорошо, можем притворяться дальше. Но я, вообще-то, спрашивала, не когда я выйду из больницы, а когда я выйду из этого мира в настоящий.

Аурика вздрогнула – еле заметно, почти неуловимо. Но Дана, внимательно за ней наблюдавшая, не упустила это.

Она понимала, что рискует, ведь Аурика, поняв, что весь фарс с больницей ни к чему не привел, могла пойти на более решительные меры. Однако Дана была больше не в силах терпеть это болото, неведение, безнадежность! Да и потом, что бы ни устроила ведьма, человек теней останется рядом, ведь правда?

– Дана, вас саму не тревожит то, что вы верите в какой-то другой мир? Вы понимаете, что это ненормально?

– Я хотя бы знаю, что меня тревожит. А ты? Ты уже разобралась, кто он? Что он с тобой делает? О чем напоминает?

Она уверенно смотрела в глаза ведьме, и, как бы ни старалась Аурика, скрыть свою ненависть у нее уже не получалось.

Возможно, сама Дана не сумела бы ее так измотать. Аурика не напрасно стала главой Сообщества, нарушившего вековые запреты. Она была мудрой, хитрой и безжалостной. Но тот, кто ворвался в этот мир, человек теней, знал о ней намного больше, чем пленница. Он видел ведьму насквозь, использовал каждую ее слабость, иначе он не добился бы такого.

И вот теперь Аурика сорвалась.