Силентиум

— Дидакт, вам необходимо избавиться от всех мыслей и завершить верификацию до того момента, как вы войдете в свой Криптум, — сказал Помощник. Лайбрериан стояла в покорной позе, всем своим видом выражая первый этап траура по грядущему отсутствию Дидакта. Но он не мог ничего сделать, чтобы исправить ситуацию.

Мониторы выдвинули парящую конструкцию, чтобы поддержать его сморщенное тело. Он поднялся с некоторым трудом. Я едва могла спокойно смотреть на него. Я знала, что это состояние не является смертью, а лишь максимально к ней, и нашу возможную будущую встречу будут разделять десятки веков, это ужасное последствие политической борьбы, но за то время, что он пробудет в своем медативном сне, мне нужно продумать свой путь в образующемся новом мире Предтеч.

Хотя Мастеру-Билдеру в конечном счете удалось победить, мы знали, что возвращение Потопа приведет к возвращению Дидакта из его заточения.

Я шла рядом с моим мужем, когда его вели к Криптуму. Свечение дальней вспыхнувшей сверхновой померкло, словно зная, что происходит. Чем более узнаешь об астрономических явлениях, тем больше они удивляют тебя.

Помощник Гарусписа произносил речь, преимущественно на языке Дигон, чтобы помочь Дидакту сконцентрироваться на происходящем и собрать в едино его размышления: воодушевляющие, мелодичные слова, произнося которые мы все надеялись, что Домен выкажет расположение заточаемому на время, что он даст ему необходимый опыт и осведомленность.

Слова преодолевали дискомфорт моего мужа. Он пытался дотянуться до меня. Я видела его усилия, и гладила его по лицу, касалась его руки. Его стремительно холодеющая плоть чувствовала неотвратимость наступающих процессов. Его глаза с большими усилиями пытались уловить призрачные картины окружающего мир, расплывчатые фигуры его окружавшие. Вскоре он уже не видел и не чувствовал ничего, что могло бы хоть как-то связывать его с этим миром. Он будет связан с нами только насущность метафизической связью.

В одном шаге от состояния смерти.

В одном шаге от всеобщего познания.

Мы доставили Дидакта к эллиптическому люку Криптума, открытого широко, как пасть беззубой рыбы, и из живых существ здесь были только мы. Ни мониторы, ни анциллы не были допущены к участию в церемонии.

Дидакт смотрел вверх до того самого момента, как он исчез из нашего поля зрения.

Каталог

Лайбрериан замолчала.

Мы направились внутрь корабля, к центральном палубе, где располагалась зона содержания. Здесь было очень оживленно. Анциллы доставляли отобранных с планеты людей. Биоскульптор внимательно наблюдает за тем, как они выравниваются плечом к плечу в ограничивающим их поле. Мужчины и женщины, молодые и старые, которых собрали на поверхности и сейчас выпустили.

— Они считают, что их доставили в самое лучшее место, — сказала она в том же тоне, который она использовала для описания Домена: полное благовения, но с тенью вины глубоко внутри.

Я едва смог различить тонкие светящегося ограничивающего их поля, призванного успокаивать их.

— Они считают, что это — загробная жизнь? — спросил я.

— Они считают, что это так. Я приходила к ним всем при их рождении. Они верят, что когда видят меня рядом, я избавлю их от бед и боли. В некотором смысле, так оно и есть.

Над ее головой появился свет. Люди на палубе по очереди обернулись к Лайбрериан. Пространство палубы заполнилось удивленными перешептываниями и возгласами, они стали толпиться, некоторые старались пролезть вперед, пытаясь приобщиться к источнику их радости, их надежды.

Свет над Лайбрериан тускнеет. Ограничивающее поле снова включается, и люди возвращаются из состояния внезапно охватившей их радости к текущему положению.

— Жизнь упруга, особенно человеческая жизнь, — сказала Биоскульптор. Я почти ее не слышал, ее голос звучал очень тихо.

— Они будут доставлены на Ковчег.

Я не могу подавить в себе чувство страха и даже оскорбленности. Столько власти — столько высокомерия! И все же, без вмешательства Лайбрериан, все эти люди погибли бы задолго до этого.

Она делала все, что могла.

— Они не чувствуют ни боли, ни страданий. Ни одна из наших команд больше не будет пользоваться Композиторами. Их воспоминания и генетическая модель будет помещена в сознание всех их потомков, когда Эрде-Тайрин будет снова заселена. Таким образом, они прикоснуться к вечности и останутся в ней. Но их существование здесь подходит к концу.

Люди стали подниматься вверх подобно пузырям в пруду и качались вокруг огромного светящегося синим цветом устройства, подвергаясь глубокому разложению. Их лица стали вялыми. Затем их тела поглотила яркая фиолетовая вспышка, расщепляя и уплотняя их останки, которые затем должны быть возвращены в океаны Эрде-Тайрин не в виде сожженного и разложенного пепла, в виде частиц, богатых питательными веществами, которые будут служить пищей для мельчайших морских организмов во время Великой активации уничтожительной мощи Гало.

Когда сотни тысяч людей, собранных за прошедшие несколько часов были обработаны, она подняла нас из зоны содержания, где нас скрыла холодная темнота.