Silence

– Именно, – я сделала еще один глоток. – В общем, сказочная мечта молоденькой девчушки по имени Рошель стать знаменитой актрисой разбивается о скалы жестокой реальности, когда спустя год отношений с молодым, но уже весьма успешным судьёй, она обнаруживает свою беременность. Но, представляешь, она оставляет колледж и ставит на актерской карьере ярко-красный крест не из-за беременности, а из-за того, что её жених против её “легкомысленной мечты”, какой он её всегда называл. Отец считал неприемлемым, что будущая миссис Нэш может мечтать стать женщиной, целующей на сцене или на экране – без разницы – не мужа, а другого мужчину, которому не хватило мозгов, чтобы стать кем-то более значимым, нежели банальным актером. Представляешь, его возмущали мечтания моей матери, – криво ухмыльнулась я, заглянув в свой уже наполовину опустевший бокал. – Причём его возмущали самые важные мечтания в её жизни. Например, после рождения Бруно, моего старшего брата, она была поглощена младенцем, потому как всегда мечтала о большой семье, но моему отцу было не до семьи. Представь себе, она едва смогла уговорить его на второго ребенка, а на третьего уломать так и не смогла. После моего рождения он наотрез отказался заводить еще детей, хотя его финансовое положение позволяло содержать хоть целую детскую футбольную команду. До сих пор не понимаю, в чём была его проблема: он постоянно пропадал на работе, его даже на выходных дома порой не бывало, так что все трудности родительства в девяноста пяти процентах лежали на плечах моей матери. Она уже отказалась ради него от мечты стать актрисой, как он мог требовать у нее отказаться от мечты стать матерью его детей?

– Очевидно, твоя мать – поразительная женщина.

– Да это так… – я сглотнула, вновь обратившись взглядом к своему бокалу. – Она во мне с Бруно души не чаяла. Не пропускала ни одного нашего школьного мероприятия, устраивала потрясающие выездные уикенды… – почувствовав горечь во рту, я сделала еще один глоток из своего бокала.

– Её больше нет? – приглушенно то ли спросил, то ли констатировал мой собеседник.

– Да, нет, – ответила в бокал я.

– Мне жаль.