Silence

Мы с Шериданом работали над визуализацией данных допоздна: я вслух структурировала имеющиеся у нас данные и вопросы (вторых было больше, чем первых), Шеридан ровно разлиновывал всю озвученную мной информацию синим маркером на белоснежной доске (завидно красивым почерком). В какой-то момент Шеридан начал зевать, пока я продолжала держать ровную осанку и чашку подостывшего чая напротив доски. Впрочем, он держался молодцом: выразил предположение о том, что сегодня нам пора закругляться, когда в гостиной настенные деревянные ходики с совой проухали ровно два часа ночи. Как позже выяснилось, эти часы изначально были неправильно заведены и уже месяц как отставали ровно на полчаса от реального времени.

Поставив чашки с недопитым чаем на барный стол, мы разошлись по своим комнатам. Я готова была поставить сто баксов на то, что этой ночью Шеридан отключился в ту же секунду, как только его голова коснулась подушки, в то время как мне не представлялось возможным хотя бы просто закрыть глаза – я никак не могла унять беспокойство. Осознание того, что завтра будет четвертый день, как я торчу в Маунтин Сайлэнс, и что никто не собирается помогать мне отсюда выбраться, заставляло мои мысли ходить прытким ходуном по полям моего подсознания. Лежа в своей постели в одной майке и трусах, я жалела лишь о том, что не могу просто подорваться и прошествовать к доске, оставшейся в гостиной: вдруг Шеридан чутко спит? Было бы неплохо забрать эту доску к себе в комнату на ночь…

В общем, я так и не сомкнула глаз до самого рассвета. Когда же небо только-только начало сереть, я вдруг отключилась, но смогла проспать лишь полчаса. Проснувшись, я даже не сразу поняла, что задремала.

С интригующим вопросом о том, не залягут ли сегодня под моими глазами тени, я посмотрела на своё отражение в мобильном. Никаких теней не было видно, а часы показывали начало девятого. На улице еще темно, но решив, что время уже позволяет начать следующий рабочий день, я опустила ноги на мягкий персидский ковёр и принялась натягивать на себя штаны с твердым намерением приблизится сегодня хотя бы на сантиметр к разгадке выпавшего мне дела.

Ночи для меня как и не было.

Одевшись и расчесавшись, я на цыпочках вышла из комнаты и прошествовала в сторону гостиной. Не знаю почему я сразу не уловила аромат свежих венских вафель, но факт оставался фактом – я сильно удивилась, увидев широкую спину Шеридана, облаченную в поло темно-синего цвета, парящую над кухонной поверхностью. Моё присутствие выдал Вольт: пёс метнулся ко мне с радостным погавкиванием. Шеридан обернулся с силиконовой лопаткой в руках и мы встретились взглядами прежде, чем пёс успел достигнуть моих ног.

– Бессонница? – повёл одной бровью Шеридан.

– Есть немного, – прикусив нижнюю губу, я погладила Вольта по голове, отчего пёс едва не растекся по ковру. – У тебя тоже?

– У меня привычка вставать в восемь, чтобы выпустить Вольта на пять минут в лес… Сегодня могу предложить тебе вафли со взбитыми сливками и голубикой.

– Звучит здорово. Может быть мне и повезло, что отель Маунтин Сайлэнс находится на ремонте. Уверена, там бы меня так хорошо не кормили.

– Двенадцать лет опыта в амплуа отца-одиночки научили меня готовить не только венские вафли, но и более изысканные блюда. Супы-пюре, пироги с вишней или с лососем, отбивные в кляре, пудинги, десятки видов соусов – список освоенных мной блюд уместился бы в пятикилограммовую книгу. Моя мать отличный педагог по части кулинарии.

– А я не очень-то люблю готовить. Может быть потому, что не для кого, а для себя заморачиваться не хочется. Весь мой домашний рацион состоит из отварного картофеля, стандартного салата и горячих бутербродов, но чаще я ем в кафетерии напротив своего дома.

– И что же ты предпочитаешь заказывать в кафе?

– Беру обычно то, что наверняка не приготовила бы дома.

– То есть всё? – усмехнулся Шеридан, протянув мне тарелку с аппетитно дымящимися вафлями.

– Ха-ха, – усмехнулась в ответ я, – хорошая шутка.

– А если серьезно, что обычно любишь поесть?

– Рыбу, мясо, супы… Ничего необычного, – взяв в руки вилку, я надкусила первую вафлю и, ощутив на языке чарующую кислинку, едва сдержалась, чтобы не закрыть глаза от восторга. – Ничего себе, – с набитым ртом начала бубнить я. – Какой-то женщине с тобой однажды сильно повезёт, Шеридан.

– Оставайся в Маунтин Сайлэнс и тогда со мной повезёт тебе, – продолжал ухмыляться шеф-повар.

– Да ты сегодня в ударе, – еще шире улыбнулась я, взяв стакан с молоком. – Раз с юмором и готовкой у тебя с утра пораньше всё в порядке, может быть и дедукция за ночь прокачалась? – прислонив бокал к губам, я повернулась на барном стуле к доске, установленной за моей спиной. – Давай еще раз обсудим, что видим. Меня интересует вот эта колонка, – я указала пальцем на крайнюю правую колонку в таблице.

– Что тебя смущает в колонке со временем? В том, что не все родители смогли назвать точное время ухода своего ребенка из дома нет ничего удивительного.