Сила в содействии (СИ)

Так бы и было, но корабль портировал и через мгновение был у Великого Рифа, распростёртого вверх и в стороны неприступной прозрачной стеной. Нос корабля с надстройкой, похожей на рог, выгнулся и сломался; сила удара смяла затем судно, как если бы то сжали в большом кулаке, расщепила до середины. Вавил, брошенный в белое пламя своих же чар, погиб первым, затем близнецы Велизар и Витрувий, а последним, благодаря лётному блоку, Мартын. Гурт же, замедлив ментальным заклинанием время, успел вернуться в сферу контроля, где и надеялся переждать катастрофу. И сфера бы выдержала, сберегла, но когда корабль разломило на части, какое-то хитросплетение чар буквально выстрелило ей в стену Великого Рифа. «Всё же придётся тебе, урод, умереть, – подумал Фафф не без тени злорадства, – рухнуть в ту пропасть, которую сам же и создал». Однако сфера контроля не взорвалась, не разлетелась на части, а прошла сквозь барьер, доселе считавшийся неприступным, прошла сквозь Великий Риф…

[2]

2421 год от Разделения, осеннее равноденствие

Нижних городов у сильфид много, верхний один – лучезарная Скиния. Соткано её кружево над остатками утёсов Грома, былой цитадели цвергов, а венчает горный массив вулкан, названный сильфидами Пророком. Извержения его регулярны, пепел и лава – магические, зачастую из них образуются стихийные существа. Когда же погибают, остывшие их тела забирают моря, несут в воды Замкнутого океана, а порой и дальше, за черту, проведенную Разделением.

Альфалон – такое сильфиды дали своему материку имя; горный массив занимает его середину. От массива в четыре стороны отходит твердь, отходит одинаково – сужающимися к концу областями, образуя почти идеальную четырёхлучевую звезду. Участки суши, соответственно, лучами и названы, с прибавлением имени той или иной богини пантеона Ветра. Луч Ваффы направлен строго на юг, луч Свавы – на север, луч Сатиссы – на восток, луч Шивы – на запад. Северный, восточный и западный лучи заселены теми сильфидами, что с Разделением переродились – пегасиями, корпускулами и андрогиниями. Когда-то вселялись они – в драконов, в саламандр, в людей – теперь же вселяются в них. Что до луча южного, то занимают его существа с крыльями, но без души, без высшего тела – крылатые кадавры, или громлины, как нарекли их сильфиды. Число громлинов постоянно: стоит какому-нибудь из них разрушиться, как формы, скрытые в недрах утёсов Грома, отливают заново. Истинным сильфидам, живущим не на земле, а на небе, громлины подчиняются беспрекословно – идеальные слуги, идеальные стражи.

Физическое тело Ярмиды из энергии, а значит она чиста. Тех же, кто был нечист, кто хоть раз вселился, осквернил себя плотью, Разделение плотью же и облекло, обрекло на жизнь внизу, на лучах Альфалона. Скиния – город чистой энергии, переплетение излучений и аур, и нужно быть такой же чистой энергией (чистой во всех отношениях), чтобы жить здесь. Впрочем, не так Ярмида уже и безупречна, отягощена искушением – искушением попробовать наконец, что же такое плоть. Ибо теперь есть возможность, есть человек, пришедший из-за черты…

Он пришёл, преодолел барьер Разделения в тот самый день, какой прорицательные ауры и предсказывали. Потому его ждали, отправили громлинов, перебросили групповым телепортом. Из-за Пророка, что бушевал и ярился, до точки выхода добрались далеко не все, но и их было достаточно. Через них сильфиды Нижнего и Верхнего ареопагов смотрели, через них готовились принять того, кто был одновременно и великим сокровищем, и великой опасностью.

Громлины спускаются на распростёртых крыльях, крылья их – молнии, выстроенные одна к другой в ряд, и рядов два – по двум сторонам спины. Форма тела у громлинов человеческая, подобны скульптурам, вырезанным из лазурита, и вот подлетают к двум прозрачным скорлупкам, одну из которых и занимает перешедший. Охваченный синей аурой, он постоянно морфирует – то красный комок зародыша, то дитя, то взрослая особь. Наконец останавливается – фиксирует форму, фиксирует возраст.

– Мальчик, шесть лет, раса северная, – сообщают информационные ауры, информация переходит от членов Верхнего ареопага к членам Нижнего.

Человек тем временем поднимается, накреняя скорлупку, задирает голову и голова его разделяется, разлетается множеством призрачных копий. Полыхая синим, призраки врезаются в каменные тела громлинов, овладевают, и вскоре камень уже сражается с камнем. Сильфиды следят, обдумывают, обсуждают – мнения, мнения, мнения. Разделились они в тот же день, когда пророчество о переходе было услышано: одни дали тому, кто придёт, имя Освободителя, другие же нарекли Разрушителем. Первые полагали, что человек придёт исключительно для того, чтобы освободить Альфалон, соединить с остальным миром; вторые считали, что он не столько освободит, сколько разрушит. И правы, похоже, оказались последние…