Сила мысли и мыслеобразы

Елена Фёдоровна Писарева Сила мысли и мыслеобразы

Человек—создание мысли: над чем он думает в этой жизни, тем он становится в следующей.

Упанишады

Тема этой маленькой книжки — сила мысли, то есть нечто невидимое и неосязаемое, нечто, принадлежащее не нашему земному миру, а миру невидимому, сверхчувственному.

Мы живём в эпоху властных предписаний точной науки, которая требует, чтобы все естественные явления изучались или путём непосредственного наблюдения наших пяти чувств, или же посредством физических приборов, которые придуманы для усиления наших органов восприятия. Всё, что не подлежит такому наблюдению, считалось позитивной наукой непознаваемым, а попытки проникнуть в это непознаваемое — ненаучными. Это ограничение исследования физической плоскостью приходит к концу, всё чаще встречаются попытки и среди учёных применять свои остроумные приборы и свои химические реактивы к миру невидимому. Начинают догадываться, что переход из мира физического в невидимые миры — не какой-то безумный скачок в фантастическую область, где кончаются все известные нам законы и где вместо разумных исследований начинаются никому не понятные мистические бредни, — а лишь естественное расширение наблюдаемого поля, для исследования которого требуются более утончённые органы восприятия. Никого не удивляет, если музыкант с тонким слухом скажет нам, что он слышит 14 обертонов прозвучавшей ноты, тогда как мы слышим их только два или три, а иные, с совсем неразвитым музыкальным слухом, не слышат даже ни одного. Никто не станет спорить с музыкантом и доказывать ему, что его лишние 12 обертонов — плод его фантазии; точно так же никто не заподозрит в правдивости художника, если он скажет, что видит 10 цветовых оттенков там, где мы видим только три цвета. В обоих случаях для самых скептических людей ясно, что эти звуки и эти цветовые оттенки реально существуют, и мы не видим и не слышим их только потому, что наши органы слуха и зрения недостаточно развиты. На это могут возразить: «Но здесь дело касается физических явлений, а развитие физических чувств мы не отрицаем. Мы отрицаем лишь сверхфизические явления, которые недоступны для наших органов чувств». Но такое возражение не выдерживает критики. То, что мы видим нашими физическими глазами, есть результат вибраций света, но существует бесконечное множество вибраций, которые совсем не воспринимаются нашим зрением. Фотография служит тому доказательством: светочувствительные пластинки воспринимают солнечный спектр с ультрафиолетового конца, невидимого для нашего зрения, на них же отражаются при продолжительной выдержке далёкие звёзды, которые для наших глаз невидимы даже через сильнейший телескоп; мало того, они улавливают и запечатлевают человеческую ауру[1], существование которой для огромного большинства людей совершенно неизвестно. Из этого явствует, что огромное количество наиболее тонких и быстрых физических вибраций совсем недоступно для нашего зрения. Не естественно ли, что бесконечно более быстрые вибрации сверхфизических миров совсем не воспринимаются нашими ограниченными чувствами.

То обстоятельство, что мы знаем материю в трёх состояниях: твёрдом, жидком, газообразном и предполагаем в ней ещё и четвёртое, «эфирное» состояние, должно бы уже давно привести к уверенности, что существуют и ещё более тонкие состояния материи, для исследования которых не годятся физические приёмы, но могут годиться какие-то иные, не известные нам сверхфизические методы.

Одна из причин, почему в наше время потребовалось возрождение древней Теософии, и заключается в том, что сознание людей подошло к границе физического; им необходимо идти дальше, а привычные методы исследования не пускают их на эту новую ступень познавания. Явилась необходимость помочь им, расширить сознание людей, указать на новые орудия познавания и передать им тот забытый опыт, с помощью которого серьёзный исследователь в состоянии будет познать сверхфизическую область личным опытом. Мы уже сроднились с тем, что Теософия зовёт к всеобщему братству, что она ведёт к единству и к духовности, что она высоко поднимает нашу этику, но мы ещё недостаточно сознаём, какой глубокий переворот производит Теософия в самом способе нашего мышления. Вводя в обиход нашей мысли потусторонние миры, утверждая их реальное существование и полную возможность их исследования, учение Теософии подготавливает наш ум к переходу на высшую ступень сознания. Оно расшатывает материализм, и это необходимо потому, что материалистическое миросозерцание представляет великий тормоз для дальнейшего развития человека.