Сила Единства

«Знаешь», - говорит Шестая, – «в последний раз, когда он общался с кораблем, он почти разбил его».

«Эй», - отвечает Сэм. «Это не справедливо.»

Адам хмурится, глядя на Сэма. «Может быть, я должен записать кое-что из этого».

Мы знаем, что Анубис ждет нас в Западной Вирджинии. Флагман флота могадорцев стоит между нами и Сетракусом Ра. Нам нужно взять его с нетренированной командой скелетонов. Оба военных корабля защищены, но у Анубиса больше оружия. Если верить Адаму, наши щиты упадут быстрее, чем у Могов.

Хорошо, что у нас есть больше, чем просто оружие.

Я отворачиваюсь от остальных, когда я слышу звук шипения в моих руках. Мой огненный Люмен начинает работать.

Я держу в руках петлю Ворона, которая когда-то оставила шрам на шее Сетракуса Ра, и теперь напугала меня. При ближайшем рассмотрении, так как она не сдавливает мое горло, материал петли выглядит как виноградная лоза, которую легко найти в джунглях, за исключением того, что он имеет структуру укрепленного пластика. Каждое ребро – острая бритва, и поскольку я расплавляю его, я боюсь порезаться. Материал, который можно найти только на Лориен, светится темно-фиолетовым, когда я его нагреваю и начинаю принимать консистенцию, сходную со свечным воском. Я не позволяю тающему материалу капать на пол. Вместо этого я ловлю его своим телекинезом и начинаю изменять.

Когда я закончил, я превратил петлю в нечто большее, чем кинжал. Оно равно длине моего предплечья, с самодельной рукояткой, где я позволил Ворону вылиться наружу для защиты. Само лезвие алмазной формы с четырьмя краями и жутким острием в конце. Я переворачиваю его в руке, проверяю вес и выбрасываю его назад и вперед.

Это то, что я буду использовать, если им удастся снова забрать мои Наследия. Я воткну это прямо в сердце Сетракуса Ра.

«Крутой парень», - говорит Девятый ото входа.

Я был настолько сосредоточен, что не слышал, как приблизился Девятый. Он усмехается, глядя на клинок. Я пускаю его в ход моим телекинезом, и он вытаскивает его из воздуха, вращая и рассматривая.

«Неплохо, - заключает он, возвращая его мне. «Я скучаю по посоху, мужик. Не могу поверить, что это дерьмо было сломано».

«Да, а я скучаю по моему щиту», - отвечаю я, наклоняя голову в направлении Девятого. "Ну что, как поживаешь?"

«Э-э…Девятый входит в комнату и прислоняется к перилам на краю палубы. Он понижает голос. «Я …Я хотел сказать, что сожалею, что тогда избил тебя в Чикаго».

Я на самом деле фыркаю от удивления. «Девятый, что?»

«И также в Нью-Йорке, когда я убил наш подход скрытности, хлопая в ладоши этими глупыми перчатками. Прости тоже».

«Хорошо», - говорю я, поднимая руки. «Что ты делаешь?»

«Почти все время, я говорил что-то, что вас злило или чуть ли не убило. Прошу прощения за все это».

«Ладно, смотри, если ты переживаешь за все это, потому что считаешь, что мы можем там умереть, это не обязательно».

«О, это не для меня», - говорит Девятый, закрывая глаза со мной. «Я определенно переживу это дерьмо. У тебя, с другой стороны, есть все, что тебе нужно - ты просто будешь атаковать, пока не сгоришь. Не заботясь о том, что с тобой происходит». Я начинаю протестовать, но Девятый удерживает мою руку. «Нет, это круто. Остальные могут не понять этого, но я знаю. Оставь все дерьмо на поле. Ты делаете то, что нужно, чувак. Но я не хочу, чтобы ты умирал, пока я все еще держу все это дерьмо на своей совести».

«Хорошо, Девятый», - отвечаю я, качая головой. «Ты прощен.»

«И также, - продолжает он, - ты должны знать, что я предпочел бы, если бы ты вышел из этого живой вместе со мной. Ты мой брат. И, мм…это было бы идеально».

Прежде чем я успеваю остановить его, Девятый заключает меня в объятии медведя. Это длится недолго, и заканчивается тем, что он сильно стучит по моей спине, и я кашляю.

«Ты всегда был лучшим напарником, которого только можно просить парень», - говорит он.

«Иди к черту, Девятый», - отвечаю я.

Он улыбается мне. «Увидимся, Джонни».

Девять оставляет меня в одиночестве на смотровой площадке. Я зацепляю кинжал Ворона через один из петель ремня. Мы приближаемся к Западной Вирджинии. Я должен идти и приготовиться. Вместо этого я задерживаюсь здесь, думая о том, что он сказал. Он прав? Разве я не хочу это преодолеть? Я пытаюсь представить после - мир, где мы победили Сетракуса Ра, и я все еще жив. Раньше я жил мечтал о том, что это то, ради чего я жил.

Теперь я не могу представить этого.

Во мне нет страха. Страх, я думаю, полностью замер в ожидании. Волнение, что все не получится так, как вы планировали, что будет больно; боязнь горя, которое может быть - все, уходит, когда вы просто принимаете окончательность.

Это не так плохо, знание, что будущего нет. Это освобождает.

По пути вниз со смотровой площадки я врезаюсь в Марину. Она стоит на лестнице, скрестив руки, глядя на наших друзей, когда они знакомятся с военным кораблем. Я точно знаю, на что она смотрит.