Сила Единства

— Хватит, — произносит он внезапно ледяным тоном. — Эта трансляция ведется и для капитанов моих военных кораблей. Мои преданные соратники, человечество отказалось принять Могадорский Прогресс. Придется показать им этот путь. Огнем и кровью мы приведем их к просветлению.

Марина закрывает рот рукой. Элла гневным взглядом уставилась в экран. Лекса занята пилотированием корабля, выжимая из двигателей даже больше возможного. Девятый сжимает кулаки, похрустывая костяшками. Я же смотрю в то место на груди Сетракуса Ра, которое я собственноручно проткнула. Когда чуть не убила его. Этого было недостаточно. Всего оказалось недостаточно.

Сетракус Ра глубоко вздыхает и вдруг рявкает:

— Всем кораблям! Открыть огонь!

Глава 23

Пятый на всех парах несется вперед. Он держит бластер за ствол и явно не собирается из него стрелять. Вместо этого он размахивает оружием как дубинкой и, врезавшись в толпу могов, как мельница, начинает рукоятью крошить их черепа. Распылив очередного мога, он подхватывает еще один бластер из его распадающихся рук. Когда один из врагов пытается запрыгнуть ему на спину, Пятый жестко бьет локтем, и металлический панцирь издает характерный звук дробящихся костей. Он отшвыривает телекинезом очередного мога, ждет, пока тот отскочит от стены, и ударом головой в живот посылает бедолагу на пол.

Я еще никогда не был так рад видеть Пятого.

— Предатель! Возлюбленный вождь дал тебе все! — визжит Фири Дун-Ра на Пятого. Она выпускает в его направлении огненный шар. Пятый уклоняется. Его халат вспыхивает, но пламя не может повредить металлической коже.

— Ни хрена он мне не дал! — кричит он в ответ и швыряет в Фири один из бластеров. Оружие крутится в воздухе и попадает ей прямо в переносицу, сбивая с ног. Но Фири сломан, темная кровь заливает лицо.

На месте Фири Дун-Ра я бы без проблем перехватил бластер телекинезом. Значит, тот факт, что она украла мои Наследия, еще не означает, что она умеет ими управлять. Она хватается то за одно, то за другое, пытаясь нанести максимальный урон и не задумываясь об обороне.

Тут меня осеняет.

Пока Фири пытается прийти в себя, я хватаюсь за воронову удавку и выдергиваю у нее из рук. Я быстро стаскиваю ее с себя, пока до меня не добрались ее дружки. Правда, большинство занято Пятым.

Теперь осталось только избавиться от щупалец в спине.

Фири уже отходит от удара Пятого и поднимается на локти. Я бросаюсь на нее и хватаю за горло, пытаясь пережать трахею.

Фири поначалу давится, но быстро дает мне отпор. Я чувствую рвущую на части боль в спине, когда ее щупальца отрывают меня от пола. Они поворачивают мое тело и с размаху ударяют об потолок, а затем о землю.

У меня кружится голова, во рту ощущается выбитый зуб. Я все еще сцеплен с ней. До меня доносится ее кашель, а еще монотонный звук побоища — это Пятый прокладывает себе путь через отряд искусственников.

Когда мне наконец удается сфокусировать зрение, я замечаю, как Худой мог ближе подобрался к месту стычки. Он складывает лодочкой ладони и снова выдувает облачко спор, которые он использовал, чтобы управлять Марком и нашими солдатами. В темном коридоре, освещенном только светом тлеющего халата Пятого, споры выглядят как рой пауков.

— Пятый! — ору я, чувствуя, как рот наполняется кровью. — Берегись! Не вдыхай эту хрень!

Когда я заканчиваю свое предупреждение, Пятый как раз уничтожает одного из последних искусственников, швырнув его об пол. Сбитый с толку, он поворачивает голову и видит летящие к нему споры. Его грудь вздымается, когда он пытается захватить дыхание, но споры уже успели достичь его носа и рта. Они следуют своему собственному плану, бросаясь к его ноздрям и губам.

Только не это. Если они смогут манипулировать Пятым, все потеряно. Никто здесь не выживет.

Я пытаюсь подобраться к Худому могу, но щупальца Фири все еще глубоко засели в моем теле. Я слишком слаб.

Предательские черные линии уже начали разбегаться по лицу Пятого. Бластеры выпадают из ослабевшей хватки, а кожа становится обычной. Он выгибается от боли, когда тлеющий халат касается с человеческой кожей.

— Да… — повелевает Худой мог. — Не сопротивляйся.

Пятый бросает на него кровожадный взгляд, но застывает на месте, хотя его тело подрагивает против его воли.

— Эй!

Худой мог успевает обернуться лишь на половину, и это становится его последним движением. Сэм, выползший из какой-то камеры, нажимает на спусковой крючок бластера. Выстрел начисто срезает половину головы Худого мога. Внезапно коридор наполняется черными спорами, словно кто-то взорвал пиньяту. Как будто голова Худого мога была забита этими плесневелыми образованиями, а теперь они безобидно оседают на пол, увядая и превращаясь в пепел.

Пятый с обалдевшим видом чихает и сплевывает слюну, приходя в себя от ментальной хватки Худого мога.

— Джон… — начинает Сэм, но тут его глаза расширяются, и он быстро заскакивает обратно в камеру, едва увернувшись от зазубренного мутного осколка льда.