Сила Единства

Элла открывает глаза, глубоко вздыхает и убирает кровь. Она поднимает на меня взгляд и качает головой.

— Мы все еще слишком далеко, — говорит она. — Я не могу ни до кого достучаться. Не знаю, что там происходит.

— А что насчет Джона? — спрашиваю я. — Ты не можешь отследить его?

— Я пыталась, — отвечает она. — Он тоже вне досягаемости.

Я закусываю губу, чтобы не заорать от отчаяния. Джон не мог найти худшего времени, чтобы отправиться в путь своим ходом. Конечно, он не мог знать, что моги каким-то образом вычислили нашу базу, но… Проклятье! Сейчас он нам так нужен!

— А ты не можешь… — я машу рукой перед Эллой, подбирая слова. — Ну, как-то подзарядить свою силу? Затянуть его в сон, как ты делала раньше?

— Это не… — Элла хмурится и отворачивается. — Мое единение с Сущностью, сила, которую я получила — думаю, это все было временно. Я возвращаюсь в обычное состояние, а энергия уходит туда, откуда пришла.

Я запускаю пальцы в волосы и стискиваю голову:

— Значит, ответ «нет».

Тут меня отвлекает пронзительный звуковой сигнал, доносящийся из кабины пилота.

— Это наш боевой крейсер, — зовет меня Лекса. — Они пытаются открыть канал связи.

Мы оставили Адама, Пыль и Рекса над Ниагарой управлять тем кораблем, насколько им это удастся в составе двух человек. Они летят за нами, но этому мамонту не угнаться за юрким кораблем Лексы.

Я запрыгиваю обратно в кабину, а тем временем Лекса уже нажимает кнопку связи, и перед нами появляется голографическое изображение Адама в углу лобового стекла корабля. Он стоит на командирском мостике, а за его спиной — огромное пустое пространство, из-за чего фигурка Адама выглядит маленькой и неуместной. Я ожидаю, что он спросит, смогли ли мы связаться с Пейшнс Крик, однако как только Адам меня видит, сразу нажимает кнопку на своей консоли.

— Народ, я сейчас подсоединю вас к этой передаче, — быстро и угрюмо говорит Адам. — Это, так сказать, прямой репортаж.

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, сбитая с толку. Мысль о том, что есть нечто более срочное, чем происходящее на базе, не укладывается в голове.

— Эту трансляцию получают все корабли флота, — говорит Адам. — И по моим соображениям, он взломал все действующие спутники, чтобы вести ее и на оставшихся новостных каналах.

— Кто?..

Прежде чем я успеваю закончить вопрос, Адам переключается в режим полиэкрана. От нового изображения у меня перехватывает дыхание, и мне приходится присесть на подлокотник кресла Лексы.

Это Сетракус Ра. Живой и здоровый.

— Разве я не проявлял терпение? — спрашивает он, устремив темные глаза прямо в камеру.

На экране Сетракус Ра изображен по пояс. Он восседает на украшенном орнаментом стуле, который сильно напоминает трон. Я вижу за его спиной каменные стены пещеры. На нем кроваво-красная шелковая рубашка с расстегнутыми до середины груди пуговицами. Вид у него идиотский, но это послание. Послание мне.

На его груди нет шрама. Ни рубца. Ничего.

— Мои боевые корабли захватили ваши самые важные города. Вам должно быть очевидно, что ваша планета пала. Но вы все равно сопротивляетесь…

Сетракус Ра вещает ровным снисходительным тоном. Пока он толкает речь, за моей спиной собираются Марина, Элла и Девятый.

— Он что, побывал у пластического хирурга? — спрашивает Девятый. — Что с его лицом?

Я присматриваюсь. Черты Сетракуса Ра все также резки, а голова выбрита. Все также алеет шрам на шее. Он бледен и черноглаз, но все же…Он не выглядит таким измученным, как когда я его видела в прошлый раз. Не таким старым и даже зловещим. Сейчас он намного больше похож на молодого Сетракуса Ра, которого мы видели в видении Эллы.

— Он же может менять внешность? — спрашивает Марина.

— Нет, — говорит Элла. — То, что он для этого использовал, было уничтожено в Нью-Йорке. Это… что-то другое.

— Лориен, — говорю я. — Наверняка это из лориенской энергии, которую он украл.

— Я выдвинул человечеству ультиматум, — продолжает Сетракус Ра. — Безоговорочная капитуляция и выдача людей, зараженных Наследиями. Только здравомыслящие правители России услышали мудрость в моих словах. Только они осознали, что Наследия, поражающие людей, это заболевание, передавшееся от инопланетной расы, которая стоит на грани вымирания из-за собственной гордыни. Это болезнь, и только я могу их исцелить.

— Ни хрена я не на грани вымирания, — рычит Девятый.

Сетракус Ра прикладывает ладонь к груди, словно сочувствуя зрителям.

— Я понимаю, что смена системы понятий проходит непросто. Я понимаю, что признание подчиненного положения человечества может не нравиться непросвещенным. Я не чудовище. Я не хочу смотреть, как ваши города стирают с лица земли, без нужды проливать кровь — поэтому я установил срок для капитуляции. Я дал людям время прислушаться к голосу разума. Я проявил милосердие.

Сетракус Ра склоняется к экрану, так что я инстинктивно подаюсь назад.