Сила

— Умно. — Наши взгляды встретились. — Никогда не забывай, кто я такой, Солос.

Он смотрел на меня все так же твердо и уверенно.

— Я прекрасно знаю, кто ты, Сет.

— Не совсем…

Он улыбнулся. Как будто и не было ботинка на его горле.

— Знаю. Хочешь верь, хочешь нет, но я знаю.

Во мне закипела ярость. Он что, не понимает, с какой легкостью я могу закончить его существование? Полукровок убить трудно, но возможно. Сомневаюсь, что он выживет после падения с этой стены. Я бы выжил. И еще я абсолютно уверен, что он не сделает больше ни вздоха, если я раздавлю ему горло. Я нажал сильнее — его глаза округлились.

— Ты не знаешь, на что я способен. С твоей стороны было бы очень мудро запомнить это.

— Приму к сведению, — выдохнул он.

Я вел себя, как придурок, но хотел, чтобы Солос уяснил то, что я сказал. Увидев, что он вроде как понял, я убрал ногу, отошел и отозвал стихию воздуха. Солос медленно поднялся, не сводя с меня настороженного взгляда.

— Хорошо, что мы мыслим одинаково.

— Хорошо, что я вроде мыслю как ты, — ответил он.

Отвернувшись, я поднял руку и, показав ему средний палец, спрыгнул с двадцатифутовой стены. Используя стихию воздуха, я замедлил падение и приземлился на корточки рядом с двумя Стражами, которые собирались выйти за ворота.

— Боги, — воскликнул один из них, врезавшись в другого.

Ухмыльнувшись, я выпрямился и направился к зданиям. Было еще рано, но я уже чувствовал беспокойство. Обычно мои руки…

Я сжал кулаки. Даже мысль о ней будила во мне желание врезать по морде статуе Аида, которая наслаждалась бы этим процессом. То, что я сделал с Джози, вызывало у меня тошноту. Такое нельзя простить, и я должен был убраться как можно дальше, но оставался. Нет. Этому препятствовали некоторые обстоятельства: я был шестеркой Аполлона, и пока он не велит уходить, я буду здесь. К тому же ситуация с Титанами и…

Черт возьми.

Кого я обманывал? Если бы я действительно хотел свалить, то давным-давно свалил бы. И начхать на Аполлона и любые последствия. Да, он был кукловодом, а я его Пиноккио, но это не мешало мне сбежать раньше. При желании я мог бы уехать прямо сейчас и отправиться на Киклады. Но я оставался. Из-за Джози. Я не могу быть с ней, но это не значит, что я не могу ее защищать.

— Но кто защитит ее от тебя?

Шепот заставил меня застыть. Слова были слишком реальны: сказанные вслух и одновременно — в моей голове.

Развернувшись, я осмотрел территорию. Возле золотой статуи Аполлона, прислонившись к ней и скрестив на груди руки, стоял этот чертов мужчина-нимфа. Он подмигнул мне.

— Какого черта, мужик? — спросил я.

Он поднял обнаженное плечо, и лунный свет отразился от его мерцающей кожи.

— Я просто сказал то, о чем ты подумал.

— Откуда ты знаешь, о чем я думаю?

— Вот такой я особенный, — ответил нимфа. — Настолько, что собираюсь сказать тебе кое-что очень важное.

— О, да мне повезло. — Я прищурился с нарастающим подозрением. — Зачем ты здесь?

— Это так важно? — Он вздернул подбородок и улыбнулся.

— Да, черт возьми, важно. Ты пришел нам на помощь раньше, за этими стенами, но это не значит, что я доверяю тебе, какими бы твои намерения ни были. Что ты задумал?

Нимфа моргнул и снова оказался прямо передо мной. Впечатляюще. Даже я не смог отследить его движение.

— Ты совершаешь огромную ошибку.

Боги. Некоторые вечера просто не могут стать еще хуже.

— Само мое существование — ошибка, так что тебе нужно добавить немного подробностей и сказать, что именно ты имеешь в виду.

Белые глаза нимфы слабо мерцнули лучиками света.

— Если ты будешь ее избегать, это ее не спасет.

Ну вот, я сразу же оказался неправ. Этот вечер официально стал хуже.

— И тебя не спасет, — добавил нимфа.

Я нервно усмехнулся.

— Меня ничего не спасет. Я знаю, что такое конец игры.

— Нет такой вещи, как окончательность, — ответил он, наклонился ближе и продолжил свою речь, обдавая мою щеку холодным дыханием. — Все пророчества возможно переписать. Ничья судьба, независимо от принесенной жертвы или уговора, не является окончательной. — Он сделал паузу. — Все части никогда не разделяются.

Замерев, я боролся с желанием отстраниться от странной нимфы.

— Очевидно, ты не веришь в личное пространство, да?

Он рассмеялся и подошел еще ближе. Прежде я не верил, что такое возможно, но я ошибался. Его грудь коснулась моей.

— Я не верю, что ты понял мои слова, Аполлион. У тебя уже была возможность переписать пророчество, но ты не смог.

Внутри меня все замерло, даже сердце. Я точно знал, о каком пророчестве он говорил. О том, что завершилось концом смертной жизни Алекс.

— Ты выдумал себе собственный путь. Ты никого не слушал и считал себя самым умным. В итоге твои руки — в крови той, кого тебе было поручено защищать. — Дыхание нимфы было таким же холодным, как и его слова. — Ты продолжаешь этот путь, но история повторится, и тебе не будет спасения. Останется только вечное возмездие.

Замолчав, он внезапно исчез — без единого звука, оставив меня одного. Медленно повернувшись, я огляделся, но тщетно. Как будто нимфа здесь никогда не появлялся.

— Черт, — пробормотал я, потирая скулу.