Сияющий дракон

По сигналу Телдина, Ом, молчаливая корабельный техник-гном, запустила машину, которая приводила в движение таинственный клубок труб и шестеренок, прикрепленных к веслам. Машина завелась с дымной отрыжкой и долгим скрежещущим протестующим воем. Ом присела на корточки возле хитроумного устройства, ее маленькое коричневое лицо сморщилось от сосредоточенности, а крошечные руки летали, когда она размахивала одним инструментом размером с гнома за другим. Время от времени она вставала и подкрепляла свои усилия хорошо поставленным пинком.

Телдин наблюдал, забавляясь. Поначалу его отталкивала мысль о корабле с  двигателем гномов, но поскольку машина обеспечивала работу двадцати гребцов на вахте, экипаж был сведен к минимуму. По мнению Телдина, чем меньше людей он подвергнет опасности, тем лучше. Хитроумное устройство работало довольно хорошо, благодаря гному, который, по-видимому, посвятила свою жизнь тому, чтобы поддерживать его в рабочем состоянии. Ом была редкостью среди гномов-изобретателей. Во-первых, ее изобретения работали; во-вторых, она никогда не произносила двух слов, когда одно выполняло свою работу, и вообще не говорила, когда достаточно было хрюкнуть.

Вскоре весла начали ритмично двигаться. Когда корабль отошел от причала, драконы подняли свои высокие, звучные голоса в одной из самых непристойных песенок, которые Телдин когда-либо слышал. Он с удовольствием отметил, что драконы были отличными моряками. По указанию Дагмар они подняли паруса с дисциплинированным энтузиазмом. Рослум удалился на камбуз, несколько удрученный открытием, что единственными женщинами на борту были Дагмар и Ом.

Оставив свою странную команду заниматься своими делами, Телдин направился на корму корабля, в небольшое помещение, где располагался мостик. Гектат Кир уже был там, напряженно склонившись над звездной картой. Телдин занял свое место на приводе движения, и его плащ начал светиться бледно-розовым восходящим светом, который сигнализировал о начале его заклинательной магии.

До недавнего времени Телдин мог использовать свой плащ в качестве привода движения только тогда, когда на борту не было другого работающего привода. С его ограниченным экипажем, однако, он вряд ли мог отключать привод каждый раз, когда ему нужно было двигаться. Он практиковался, пока не научился владеть плащом в присутствии функционирующего привода. Он взял за правило сидеть в кресле привода в такие моменты — не было смысла афишировать тот факт, что заклинательная магия движения исходит не от него, или от его плаща — и все же он ничего не мог сделать, чтобы приглушить волшебное розовое свечение плаща. Телдин искоса взглянул на штурмана. Полуэльф обратил внимание на последнее изменение цвета плаща и пожал плечами.

Не в первый раз Телдин почувствовал облегчение от полного отсутствия любопытства Гектата в вопросах, не имеющих прямого отношения к звездным картам. Гектат Кир, казалось, был единственным существом в диком пространстве, которое не интересовалось плащом. Он был простой душой, довольный своей работой и не лезущий не в свое дело. На мгновение Телдин позавидовал полуэльфу. Его собственная обычная жизнь на Кринне казалась такой далекой, что вполне могла быть историей, которую он слышал о другом человеке. Эта жизнь была отнята, оставив ему опасное наследие и поиски, которые он еще не полностью осознал. Вздохнув, Телдин сосредоточился на предстоящей задаче.

По мере того как магия плаща усиливалась, чувства Телдина расширялись, охватывая корабль и его окружение. Он был кораблем, и в то же время у него было странное ощущение, что он плывет высоко над ним, глядя вниз на него и корабельные доки. Телдин понял это в тот момент, когда плащ-привод заработал полностью, потому что звуки и запахи речного порта резко оборвались, когда корабль оказался заключенным в собственную воздушную оболочку. Было странно, что все звуки жизни на астероиде — крики чаек, дружеские оскорбления, которыми обменивались рыбаки на близлежащих лодках, слабая отдаленная суета рыночной жизни — могли быть погашены так же внезапно, как можно задуть пламя свечи. Звук воды, плещущейся о корпус драккара, был их единственной сенсорной связью с портом. По молчаливому приказу Телдина «Валькирия» поднялась прямо из реки. Вода с громоподобным ревом хлынула с корпуса, и драккар поднялся в ночное небо.