Сигнал

Оказалось, что Рой многое скрывал, но не из лживости, а только из желания защитить их. Том не упрекал соседа за это, он понимал, почему тот так поступает, но все же с трудом представлял себе, как можно годами жить со всеми этими тайнами, приезжать сюда раз в полгода только чтобы побыть с женщиной, которая утратила рассудок после гибели дочери и мужа… Том подумал даже, не сам ли Рой отправил ее сюда? Или существовала процедура оформления таких людей в специализированные заведения… Не могло же общество оставить их умирать в канаве. Впрочем, учитывая, во что превратилась страна, Том уже ни в чем не был уверен.

Оливия шагнула к Миранде Блейн, но Рой удержал ее за руку. Он объяснил, понизив голос:

– Предупреждаю вас, она не разговаривает, но будьте с ней ласковы. Жизнь была с ней жестока. Кажется, что она уже не с нами, но я знаю, что какая-то часть ее сознания еще видит и слышит нас, иначе она бы давно перешла в мир иной.

Его желание защитить Миранду было почти трогательным.

Оливия села не напротив, но рядом с бедной больной.

– Здравствуйте, миссис Блейн. Меня зовут Оливия Спенсер. Можно я буду называть вас Миранда?

Длинные седые пряди падали прямо на лицо женщины. Оливия наклонилась, чтобы лучше ее видеть. Глаза Миранды были устремлены на стол, губы приоткрыты.

– О вас здесь хорошо заботятся? – спросила Оливия. – Вижу, у вас красивая прическа.

Она ласково взяла руку и сжала ее в своей.

– Простите, думаю, вам сложно самой о себе заботиться, и если позволите, я вам помогу. У вас сухие руки.

Оливия достала тюбик увлажняющего крема и мягко смазала кожу на руках старой женщины.

– Рой рассказал нам о вас. Мне жаль, что больше не осталось никого, кто мог бы вас навещать. Мы соседи Роя. Мы живем в том же доме, где вы жили раньше.

Оливия внимательно следила за реакцией Миранды Блейн, но не уловила никаких изменений.

– Мы с мужем просто влюбились в Ферму. Думаю, вы тоже должны были очень любить ее в свое время. Когда это было? В начале 80-х?

Ничего. Она даже не моргнула, не пошевелилась.

– Миранда, – тихо сказала Оливия, – мне страшно. Я мать и должна защитить своих детей. Я приехала для этого. Мы живем в том же доме, что вы, и у нас… случаются странные вещи. Я схожу с ума? Как мне защитить моих близких?

Том сомневался, что так уж разумно напоминать бедной сумасшедшей о трагедии, которую она пережила в своем доме. Впрочем, что им оставалось делать? Если это не заставит ее отреагировать, ничего не попишешь.

Щелкнул замок. Дверь открылась, и в комнату шагнул бородатый мужчина в прямоугольных очках.

– Я доктор Эббот, – представился он Тому и поприветствовал Роя. – Мне сказали, что вы приехали к миссис Блейн. Очень мило с вашей стороны. Она так одинока.

– С ней непросто, – сказал Эббот, как будто пациентка не была в той же комнате. – Никакой реакции ни на что. У нас нет надежды, что это изменится. Уже тридцать лет никаких изменений. Чудо, что она еще жива.

– У нее тяжелая история, – отозвался Том. – Она так много страдала.

– Дисфункциональная семья, насилие со стороны отца, серия самоубийств, причины очевидны. Миссис Блейн могла бы попробовать с этим справиться, но она перестала хотеть этого уже много лет назад.

Том понизил тон и повернулся спиной к жене и к бедной больной:

– Насилие со стороны отца? Вот что подтолкнуло дочь к самоубийству?

– А вы не знали? Я не раскрываю никакого секрета, об этом даже намекали в местных газетах в свое время. Да, он насиловал их дочь. Не знаю, была ли миссис Блейн в курсе. Как видите, мне не удаётся добиться ни малейшей реакции с её стороны, впрочем, как и моим предшественникам.

Том испытывал странные противоречивые чувства. Ужас при мысли об этом инцесте, но в то же время объяснение его успокоило. Оно звучало вполне рационально и могло объяснить самоубийства Блейнов и сумасшествие матери семейства. Значит, Дженифаэль Ашак и её призрак тут ни при чем. Если только дом не был проклят… Что, если призрак ведьмы помутил рассудок отца? И навел его на чудовищные мысли…

Том ни разу не чувствовал никакого внешнего влияния на свои мысли, никаких странностей, которые могли бы его насторожить. Значит, эта гипотеза не работает.

Он посмотрел на жену, которая не оставляла попыток, и вздохнул. Значит, они приехали напрасно? Оливия по несколько раз повторяла каждое слово, стараясь достучаться до сознания этой безмолвной оболочки. Тщетно. Наконец она сдалась и поблагодарила Миранду Блейн, которая смотрела прямо перед собой с отсутствующим выражением.

Вдруг глаза бедной больной задвигались на застывшем лице, едва не вышли из орбит и медленно остановились на Оливии.

Оливия застыла с открытым ртом. Черные зрачки были устремлены прямо на нее.

– Миранда? – сказала она тихо.

Но женщина не произнесла ни слова и больше никак себя не проявляла, а ее глаза снова уставились в пустоту. Оливия не знала, следует ли позвать медперсонал, но что-то в настойчивости этого взгляда ее остановило. Это был их секрет. Двух матерей.